Складываю руки на груди.

- А дочь ты куда посадишь? – заглядываю в салон. Естественно не вижу детского кресла. – Правилами дорожного движения предусмотрено…

Поучительным тоном читаю ему нотацию. На красивом мужском лице не дрогнул ни единый мускул, вот только взгляд недобро блеснул из-под темных бровей.

Не говоря ни слова, Ярослав разворачивается и возвращается к моей «ласточке».

- Как его отстегнуть? – он смотрит на кресло, словно впервые видит его в принципе.

Думаю, действительно впервые.

- Обычно, - фыркаю я. Слишком рано ты, дорогой, заговорил про скрытые таланты. – Отстегиваешь и вытягиваешь ремень.

Ярослав отстегивает ремни, выдергивает кресло и прихватывает любимую Сонину игрушку.

- Ты хоть подушку безопасности отключила, - бросает он через плечо, возвращаясь к своему авто.

- У меня не работают подушки безопасности, - хочу сказать резко, независимо вскинуть голову. Но выходит почему-то жалко.

Ярослав резко останавливается.

- Ты ездишь на машине с неработающими подушками? Ты в своем уме?

- Я пристегиваюсь, - зачем-то оправдываюсь.

- Пристегиваешься, - повторяет он эхом и ставит кресло в свою машину. – А съездить в салон и узнать, что с подушками не пробовала?

- Ярослав, - говорю резко. – Ты знаешь, сколько стоит эта машина? О чем, я говорю, конечно, знаешь. Ты же уже все обо мне знаешь. Так вот, с ее возрастом и за ее цену она, скорее всего, после десятка аварий. И конечно, здесь не работают подушки, потому что их здесь уже тупо нет. Салона здесь тоже нет. А если бы и был, эти подушки стоили бы дороже этой машины.

Пока я говорю, его взгляд темнеет, мрачнеет и наливается яростью. Еще чуть-чуть и выплеснется.

- Хорошо рассуждать, когда родился с золотой ложкой во рту. Когда любое твое желание и хотение выполняют по щелчку пальцев. Но большая часть населения нашей страны пашут и день, и ночь на работе, чтобы на еду и коммуналку заработать. На покупки крупнее пары сапог вообще копят месяцами, - сама не замечаю, как распаляюсь.

- У тебя все это было, - выдыхает он зло. - Золотая ложка, если не во рту, то в руках и платиновая карта в придачу. Слуги, исполнение желаний. Ты сбежала и прихватила немаленькие деньги с этой самой карты.

- Я уже сотню раз извинялась за эти деньги. Да, я поступила необдуманно, когда их тратила, - сердце ускоряется в груди, к горлу подкатывает ком. – Но я ни копейки не украла. Ты сказал, что я могу тратить, и я тратила. Без задней мысли.

Я не умею врать. И каждый раз, когда пытаюсь это делать, меня накрывает волной паники. Голос дрожит, а вдоль спины стекают ледяные капельки пота.

- Хватит! – стараюсь разозлиться, потому что злость дает мне силы, прогоняет страх. – Больше я не собираюсь оправдываться. Если ты решил сегодня вспоминать старое, я тебя разочарую. У меня нет настроения. Хочешь тест, приходи с решением суда! – резко разворачиваюсь, закидывая сумочку на плечо.

Сама не понимаю, что творю. Внутри все дрожит. Дыхание сбивается.

Вот черт, я еще и иду не в ту сторону. Остановка как раз осталась за спиной Ярослава. Впереди только стайка самых наглых и любопытных коллег и здание нашего офиса.

Вокруг запястья смыкаются длинные мужские пальцы.

Ярослав резко дергает меня к себе.

- В этом вся ты, Полина! – выдыхает он мне в лицо, жадно скользя по мне свирепым взглядом. - Ты не решаешь проблемы, ты бежишь от них. Словно страус, суешь голову в песок, не думая о своей заднице!

Замираю, пораженная его словами.

-Я? Это я бегу от проблем? Я предпочитаю их не замечать? Ярослав, а ты не замечал, что все наши разговоры заканчивались, не успев начаться! Ты тут же делался или уставшим, или занятым.