Сцепляемся с Богданом взглядами. Его голубое стекло плавится...
Облизывает губы.
Взвизгиваю от того, как псы с разных сторон сопят мне в уши. Зажмуриваюсь в ужасе.
- Эй! - возмущённо шикает на них Богдан. - Кыш!
Подтягивает мою ступню. Вынужденно приземляюсь на локти, всё ещё пытаясь не разлить содержимое бокала.
Гладит пальцы. Я теперь хромоножка...
- Болит?
Неуверенно киваю.
Одна из собак лакает из моего бокала. Фыркает от пузырьков.
- Морды любопытные! – хмурится на них он. – Отдай им бокал.
Послушно ставлю рядом с ковром на пол. Собаки, толкаясь, ловят носом взрывающиеся пузырьки.
Его пальцы скользят выше, по моим щиколоткам. А я что-то оказываюсь не готова к таким прикосновениям. И панически обвожу взглядом комнату, придумывая под каким предлогом буду спать… вот на этом диване, например!
Замерев и не дыша пытаюсь поймать взгляд Касьянова. Не надо...
А почему не надо? Он же красивый... Нравится тебе, верно? И руки у него совсем не такие грубые, как слова иногда.
Глядя мне в глаза, ведёт пальцами по икре под коленку. Это так чувствительно, что, не выдержав, я поджимаю ноги.
Грудная клетка неожиданно громко втягивает воздух.
Растерянно оглядываюсь.
- Вилку ищешь? - весело ухмыляется он.
Отрицательно кручу головой. Касьянов - это не Лобов. В него нельзя вилкой! Он и так в шрамах весь...
Делает глоток из бокала, тоже отставляя его в сторону.
За талию решительно притягивает к себе. Влетаю в его объятия. И даже пикнуть не успеваю, как его губы вжимаются в мои!
Головокружительно теряю ориентацию! Мой «самолёт» входит в крутое пике.
Чувствую кислинку и вкус винограда. Шум в ушах... Мурашки на затылке. И лёгкие спазмы внизу живота. И что дышать не получается, только охапками ловлю воздух.
И вместе с тем чувствую ужас, что он не остановится!
Растерянно мечусь между паникой и желанием, чтобы поцелуй продолжался.
Потому что целуется этот Питбуль космически! Иначе откуда столько фейерверков в моих закрытых глазах?
С тихим рычанием вцепляется зубами мне в нижнюю губу. Вскрикнув, сжимаю испуганно пальцами его плечи. Лизнув, оставляет на ней короткий поцелуй и отстраняется.
Его ноздри подрагивают от быстрого дыхания.
Собаки смотрят на нас с разных сторон с пристальным любопытством. Склонив головы на бок и навострив уши. Словно мы при них... не знаю тут что. Мастер-класс по изготовлению щенков показывали!
Одна подходит нерешительно облизывая мою щеку, так словно пробует на вкус.
- Да не ел я её, - с возмущением отталкивает Касьянов чёрную морду. - Не надо повторять фокус!
Поднимает меня за талию на ноги.
- Ужин готов, - шепчет мне в губы.
Мне кажется, я тоже... немного готова. Понять бы ещё к чему.
Помогая ему с сервировкой, упрямо прячу взгляд. Капец, как неловко...
Стягиваю с подоконника свечи в подсвечниках. Зажигаю их.
Зачем? Для праздничной обстановки, конечно. Но обстановка получается излишне романтической. А что делать с её влиянием на этого мужчину я же не знаю. Черт дернул взять эти свечи!
Он разделывает птицу.
- Иди сюда... - не оборачиваясь.
Подкрадываюсь к его плечу.
- Знаешь, что самое вкусное в мужчине? Даже если он гусь.
- Нет... - шепотом выдыхаю я, распахивая глаза.
- Какие версии?
Версия всплывает только одна. Похабненькая. И наверняка неправильная. Так как гусиные яйца меня особенно не впечатляли никогда.
И с горящим лицом, я предано смотрю в глаза Касьянову, умоляя, чтобы он не прочитал мои внезапные мыслишки по горящему от стыда лицу. Но горю я так ярко, что вариантов нет!
Смеясь, подносит к моим губам гусиное сердце.
- Ешь, - всовывает в рот. - Но ход твоих мыслей мне тоже нравится!