- Да я не сержусь.

- Сердитесь. За то, что она Аришу когда-то там не взяла.

- А... Да. Мне нужно было ехать на реабилитацию, - взмахиваю рукой, показывая ожог. - Тогда шансов было больше восстановить чувствительность. Но Аришу надо было отдать в интернат на это время. Я не смог.

- А почему она не взяла?

- А у неё какой-то важный Гуру приезжал. И дал ей свои инструкции. Помощь нам в них не вошла.

- Вы теперь не даёте ей Аришу, так?

- Так.

- Она сожалеет, я уверена.

- Это - ради Бога! Но я не могу доверять ребёнка человеку, который выполняет инструкции от Гуру, вопреки здравому смыслу и благополучию близких. Понимаешь?

- Понимаю... - вздыхает она.

Понимает она… Хорошая! Динозаврик розовый. Я думал такие уже вымерли. А нет! Видимо воспитываются еще бабушками старой интеллигентной закалки.

- А бабушка у тебя кем была?

- Учителем в художественной школе.

- Понятно.

Убирает альбом на заднее сиденье.

- Поехали домой, Синичка.

- Угу... - в руках фотка, где она маленькая на коленях у отца.

- На ручки хочешь, да? - улыбаюсь я.

- Иногда.

- Ну иди... - отодвигаю назад до упора кресло.

Недоверчиво смотрит мне в глаза.

- Дай руку, - протягиваю ей свою.

Сомневаясь вкладывает ладонь. Перехватываю увереннее. Наклоняюсь, обнимая за талию и втягиваю к себе на колени.

Мягонькая и пушистая как зайка в своей шубке. Сжимаю крепче, втыкаясь носом в шею. Закрываю глаза. Какой же кайф...

Не целую, не тискаю, чтобы не спугнуть это ощущение. Просто дышу ее теплым запахом.

- А у нас там Аркадий... - настороженно шепчет мне на ухо.

Губки трутся о кромку уха. Меня прошивает от этого касания губами до судороги по телу.

Громко втягиваю воздух. Шокированно распахиваю глаза.

Я почувствовал?! Что я почувствовал?

"А у нас там Аркадий... " - вспоминаю её прикосновение губами к кромке уха.

Класс, Касьянов, класс! За год первый раз у тебя полноценная реакция на прикосновение и та на "Аркадия"!

9. Глава 8 - Самое вкусное

Ася

На улице валит снег. Собаки вьются сначала вокруг Богдана, несущего спящую Булочку, потом, поскуливая, жмутся друг к другу на крыльце.

- Неужели, тэн в будке сгорел? - озадаченно смотрит он в окно. - Окей...

Уходит, запустить их в дом. Слышу, как клацают по полу их когти в направлении кухни.

- Место! - тихо рявкает Касьянов, блокируя их попытку ворваться ко мне.

Поводив носами в проходе на кухню, собаки послушно ложатся у камина.

- Надо бы ёлочку вернуть, - кручу в руках коробочку.

- Зачем?

- А куда подарки складывать? Я для Ариши нашла кое-что. Безделушка, конечно. Но я маленькая, обожала безделушки.

- У елки верхушка обгорела.

- А мы обломаем её. И наденем звезду.

- Уговорила.

Ёлка водружается на место, правда уже на половину короче и несколько сомнительнее по форме. Присаживаюсь на колени на ковёр, поправляю игрушки и мишуру

Немного опасаясь внимательно наблюдающих за каждым моим движением псов, ставлю маленькую коробочку под ёлку.

Вздрагиваю, ощущая за спиной присутствие. Выпрямляясь, врезаюсь спиной в грудь Богдана и замираю. Сердце сбивается с ритма и ускоряется.

- Мне подарочек будет от Снегурочки? - шепчет мне в ухо, обводя меня бокалом и всовывая его в руки.

- А? - переспрашиваю. – К нам придет снегурочка?

- Уже пришла. С наступающим, Ася...

- И в-в-в... тебя! - исправляю в последнее мгновение, так и не определившись до конца на "Вы" я с ним или на "ты".

Делаю глоток из бокала. Его губы сзади вжимаются в мою шею. Моё тело в шоке от вспышки ощущений!

Поперхнувшись, откашливаюсь.

Рывком разворачиваюсь, приземляясь на пятую точку и неуверенно отползаю спиной на полметра в сторону собак, удерживая бокал.