- А как погиб мой отец? – не отступала я от Бегги, стараясь выведать у неё побольше информации о моей новой семье. От которой, впрочем, никого в живых уже не осталось.
- О, мадемуазель, неужели вы совсем ничего не помните? – ужаснулась девушка.
Я медленно покачала головой из стороны в сторону и, поднеся к ней руку в выразительном жесте, шёпотом ответила:
- Совсем ничего...
Бегга обречённо вздохнула и закусила нижнюю губу, видимо, обдумывая, с чего начать.
- Я была тогда маленькой, – наконец, тихим голосом проговорила она, – но до сих пор помню, как на замок напали. Это было ночью. Я помню звон мечей, всполохи огня, запах гари, крики людей, мольбы о пощаде... Наша семья – родители, мои сёстры, брат и я – спрятались в винном погребе соседа. Он был виноделом. Нам всем было очень страшно: и детям, и взрослым. Но нас, простых горожан, слава Богу, не тронули. Позже мы узнали, что погибли почти все защитники Шато-Ландон. И с ними – ваш отец, герцог Фредерик... Мне так жаль, мадемуазель. Отважный, добрый, справедливый сеньор, вот каков был ваш отец. Таких ещё поискать. Те из замковой челяди, что служили в Шато-Ландон при вашем батюшке, говорят, что он в вас души не чаял. Уж так любил, так баловал... Говорят, что он жизни своей не пожалел бы ради вашего счастья...
Бегга всхлипнула и умолкла, скорбно склонив голову.
- Моя мать, Авелина де Вильбеон... – снова заговорила я, внимательно выслушав девушку, – её уже не было в живых, когда на замок напали?
- Она умерла незадолго до этого...
Мы помолчали: Бегга, видимо, предаваясь воспоминаниям, а я – прокручивая в голове слова, которые только что услышала.
- Бегга, ты знаешь, кто напал на замок и убил моего отца?
- Это знают все, мадемуазель, – не отрывая глаз от пола, ответила Бегга. – На Шато-Ландон напал граф Гийом де Вильбеон. Ваш дядя.
Бегга прервала свои объяснения и посмотрела на меня с мольбой, даже обе руки прижала к груди в умоляющем жесте.
- Мадемуазель Беренис, позвольте мне подготовить вас к встрече с гостями! Мадам Ирмина велит три шкуры с меня спустить, если я задержу вас ещё хоть на пару минут! Вы же знаете, какой она бывает в гневе: никому не даёт пощады, – жалобным голосом произнесла девушка.
И прибавила предостерегающе:
- Вам тоже может крепко достаться от неё. Она так ждала дорогих гостей – все глаза с рассвета на дорогу проглядела! Поторопитесь же, мадемуазель! Ведь негоже заставлять ждать посланника самого короля!
Теперь пришла моя очередь округлить глаза:
- Короля?! Для чего здесь посланник короля?
Очевидно, уже смирившись с тем, что после удара головой об угол камина её госпожа лишилась памяти, Бегга со вздохом ответила:
- Его величество король Генрих пожелал сделать вас своей женой.
13. Глава 13
Прошло ещё не меньше часа до того, как я, облачённая в потрясающе красивое блио тёмно-жёлтого шёлка, с поясом из красной золотой парчи с длинной подвеской, с волосами, заплетёнными в косы, которые искусница Бегга выложила вокруг головы и спрятала под золотистой сеткой, вышла из своих покоев. Бегга молча шагала вслед за мной по длинной галерее.
Впереди открывалась анфилада холодных зал и галерей, освещённых вставленными в настенные бра факелами. Эти подставки были выкованы из металла в виде руки: именно отсюда (фр. bras – «рука»), насколько я помню, пошло название подсвечников и ламп, прикреплённых к стене.
В коридорах замка и на лестницах царило оживление: с десяток слуг и служанок носились взад-вперёд, едва не сбивая друг друга с ног. При виде меня, гордо несущей голову (я же всё-таки дочь герцога Немура!), они останавливались и приветствовали меня поклонами. В конце галереи я заметила группу людей в роскошных плащах, отороченных мехом; по синей ткани золотистыми нитями были вышиты