У малочисленных костров суетились женщины. Их мелкие отпрыски смирно сидели в кожаных сумках за материнскими спинами, не издавая ни малейших звуков и в целом маскируясь под ветошь, не мешая родительницам заниматься обеспечением питательного обеда, или, вернее, ужина. Детвора постарше сновала туда-сюда, поднося сухой хворост и всячески помогая взрослым в приготовлении трапезы.

На стоянке примерно полторы сотни синек, не считая малолетней мелочи. Мужиков, значит, под селением около сотни, итого две с половиной – три сотни проблем для озерников. Троллы в бою мало уступают мужьям и братьям, хотя прекрасную половину синекожего народа обычно к боевым походам и штурмам не допускают. Они детей должны беречь.

У кого ни глянь – топоры и ножи, некоторые особо рослые представительницы женского пола, на таковых не очень-то и похожие, с тяжелыми охотничьими копьями. Девичья рота охраны. Стерегут жен вождя, их у предводителя клана-племени сколько его душе угодно. Ставлю сапоги, тот большущий шатер принадлежит гарему Зар-Джака. У входа дежурит парочка индивидов мрачного вида. И не скажешь, что женщины, до того мускулистые и здоровые, в шрамах и воинских татуировках. Охотничьих ожерелий не хватает, а так вылитые синие воители севера Ксарга.

А это что за… и слова сразу не подберешь. В центре стоянки, возле переносного тотемного столба из обсидиана, изображающего темный шип, клетка из толстых деревянных прутьев, покрытая сверху шкурами, на коих нарисованы колдовские знаки астрального барьера. На прутьях то же самое в уменьшенном размере. Компактный многослойный духовный барьер, накачанный энергией лоа и воздушных духов по самое не могу. Внутри смутно угадываются сидящие фигуры. Конструкция парит в воздухе. Точнее, парит в метре над землей существо, на чьей спине клетка находится. Эдакий серенький скат, колеблющийся маревом, словно состоящий из дыма. В нем периодически мелькают движущиеся чернильные буркалы – недобро так мелькают, плотоядно поглядывая на окружающих. И волнами от него расходится холод Серых Пределов.

Нет, ну ничего себе. Припахали лоа к общественной работе, ломовой лошадью назначили и сторожевым песиком. Какой же мощности чары, наложенные на него? Удержать духа от соблазна поживиться живыми – задача трудновыполнимая. Он постоянно голоден, и чем голоднее, тем яростнее отстаивает право на пропитание. Представлять не хочется, чем его кормят и какова периодичность кормежки.

А лоа-то непростой. В нем четко чувствуется элементальная составляющая, причем воздушная. Неужто зверек Валланы Ведьмы? Похоже на то. Я ему и названия не нахожу в памяти. В общую классификацию он, разумеется, вписывается.

Лар-Джур сноровисто открыл дверку, предварительно прочитав шепотом заклинание, и меня без амулетов, меховой накидки и рубахи затолкнули внутрь. Вслед бросили лохмотья от волчьей шкуры. Мол, на, грейся.

Тем самым вы, парни, подкинули весьма неплохую идею. Путешествовать нам пару дней. За них вы обязаны заботиться о жизнеобеспечении важного заложника, дабы он не скопытился ненароком от жажды и прочих прелестей экстремального турпохода. Кто-то обязательно войдет сюда. Учитывая барьер, возможно, этим кем-то окажется ведьма, заведующая, насколько я понял, скатом и барьером. И уж тогда я сделаю ход.

Акела, друг пушистый, лишь бы ты не выбрался из ямы, куда пришлось тебя заманить при моем уходе из деревни. Прости, дружище. Пойдешь меня искать – напорешься на колдунов и воинов Ос, оно тебе надо? Оно нам надо?

Мутное марево барьера осталось позади с моим вхождением в летающую тюрьму. Внутри меня увидеть совсем не ожидали.