Выжившие вступили в последнюю схватку, понимая, что это единственный шанс победить тёмного.

«Бум, бум, бум…» – теперь удары барабанов звучали, как раскаты грома. Каждый звук приносил боль. Силуэты из ткани двигались так, словно превратились в настоящих людей. Очертания лиц казались мне знакомыми.

Поверженные фигуры из ткани падали одна за одной, а чёрное чудовище росло, наполняясь силой.

– Талиса, не смотри, – чья-то ладонь накрыла глаза.

Легче не стало. Раскаты барабана заставляли сердце замирать, а голос повествователя проникал в самую глубину души. В сознании возникали красочные картинки, одна живее другой.

– Тихо, тихо. Слушай мой голос, – зашептали мне на ухо.

Стихийник воздуха пожертвовал собой, обратил внимание тёмного на себя, подарив спасение для остальных.

Меня затрясло.

Тяжелая рука опустилась на плечи, с силой придвинув к себе.

– Отпусти всё. Не смей снова уходить в себя.

14. Глава 14

Рандел

Всё шло хорошо. Что вообще могло произойти на обычном представлении? Воздушники постарались, смотреть было интересно, хоть и история ужасно банальна.

Талиса сидела рядом, и этого было достаточно. В последнее время испытывал к девушке странные чувства, которые лишь усилились, стоило узнать о символе.

Раньше я испытывал раздражение и злость. Но почему именно эти чувства? Наверное, соперничество. Сильный характер Талисы вызвал такую реакцию. Теперь же я стал взрослее, и это напряжение между нами… Да, оно определённо существовало.

Наша борьба создавала азарт, и я бы соврал, если отрицал то, что уже сейчас считал её своей. Воздушница этого просто не знает, но, думаю, так и будет.

Заявление её дружка вывело из себя. Вспоминание о Лире было очень некстати.

Представление шло своим чередом, но на середине рассказа Талиса стала дрожать. Всё началось с её нижней грубы – она подрагивала. Руки девушки с силой сжимали коленки, так, что костяшки побелели.

Я попеременно смотрел то на сцену, то на Талису, и не мог понять, что так воздействует на девушку.

Друзья воздушницы и остальные студенты, сидящие поблизости, были настолько увлечены представлением, что не замечали происходящее с девушкой. Но как такое можно не замечать?

Кажется, пятый курс немного схитрил, наверняка на сцене есть руны привлечения внимания. Другого объяснения я не находил.

Меня то и дело тянуло снова посмотреть на представление, и долгие минуты я боролся с собой.

По лицу воздушницы покатились слёзы, медленно прокладывая мокрые дорожки по щёкам, и только тогда я силой воли смог полностью забыть о происходящем на сцене.

– Талиса, не смотри, ­– закрыл рукой ей глаза.

Не помогает! Внезапно глаза Талисы стали светиться. Это происходило снова. Как тогда на занятии…

Сначала они светятся, а потом зрачки исчезнут и сознание девушки ускользнёт, освобождая место для кого-то другого.

Такого не должно произойти опять!

Рука подалась вперёд, и я притянул Талису к себе – близко, как только мог, и зашептал:

– Отпусти всё. Не смей снова уходить в себя, – повторял снова и снова. Сияние не прекращалось, но оно длилось намного дольше, чем в прошлый раз. Значит, Талиса боролась.

Прижимая к себе и не прекращая шептать, позволил себе отвести взгляд в сторону и посмотреть на ректора. Он заметил происходящее…

Мерцание света, вой музыки и удары барабанов, а тело Талисы не прекращало дрожать.

Нет, так не пойдёт!

Я встал с места, а затем резко поднял лёгкое тело девушки. Сейчас она была словно тряпичная кукла, глаза сияли, а губы шевелились, беззвучно что-то шепча.

И в следующий миг весь свет погас, осталось лишь её сияние и мерцание стеклянной пирамиды в руках ректора. Музыка затихла, звучали только удары барабана.