Сканер подтверждает критичное заражение, но я вижу это и в почерневшей радужке глаз.

Вот ведь…

Секунду спустя меня оглушает криками в наушнике, и я еле сдерживаюсь, чтобы не сорвать его с уха.

– У нас прорыв! В подвале церкви полно зараженных!

Церковь находится через улицу от площади, но даже отсюда слышны выстрелы и крики военных.

Я хватаю священника за руку: счет при критичном заражении идет на минуты – еще немного и святой отец бросится на людей рядом. Я вытягиваю его вперед, отталкиваю за себя – подальше от остальных, – достаю пистолет и стреляю ему в голову.

Военные тем временем оперативно оттесняют жителей от церкви, но те в панике разбегаются в разные стороны, спотыкаясь, падая и перебегая друг через друга в массовой давке.

Черт! Черт возьми, черт!

Донован подключается к пульту управления границей и активирует электромагнитный щит вокруг города, а затем, отборно ругаясь матом, обращается к двум ближайшим военным.

– Любой ценой защитить Инспектора! – кричит он, но я едва разбираю его слова. Зараженные прорываются на площадь, и канонада криков и выстрелов заглушает остальные звуки. – Аарон, к северу отсюда есть старый завод, двигайтесь туда, займите оборонительную позицию. И не лезь в пекло – жди меня. Все понял?

Я киваю. Когда ситуация выходит из-под контроля, Фрэнк полностью забирает на себя командование, и я беспрекословно ему подчиняюсь.

– Тогда чего ждете?! – вопит Фрэнк. – Пошли, пошли!

Мы оставляем его командовать обороной и быстро направляемся к грузовикам. В нашем должен быть припрятан дополнительный военный арсенал – с глоком* против зараженных долго не продержаться.

Крики за спиной сливаются в единый шум с выстрелами; я слышу, как кого-то рвут на части неподалеку от нас, и позволяю себе обернуться, только когда мы добираемся до грузовика.

На площади разворачивается кровавое побоище: военные постепенно отступают, прикрывая гражданских, и занимают оборону в ближайших зданиях, а зараженные, в пыли и крови, с бешеными воплями рвутся в атаку. В отличие от контакта со слюной, в случае укуса все происходит стремительно, и ряды критично зараженных оперативно пополняются новыми «кадрами».

Я забираюсь в заднюю часть грузовика, прекрасно зная, что люди Фрэнка подготовлены справляться с хаосом любого масштаба, и сразу направляюсь к сиденьям. Под одним из них находится отделение – штурмовая винтовка и патроны на месте. Так-то лучше.

Пока я проверяю вооружение, парни заводят грузовик и выезжают в направлении упомянутого Фрэнком завода.

Чем дальше от площади, тем спокойнее вокруг, пусть и временно – только хлопают двери и люки подвалов-убежищ. Но из-за гула мотора и своих мыслей я этого просто не слышу.

Хорошо, что при отступлении с площади я успел захватить сумку с оборудованием – в ней мой планшет, и благодаря ему я освежаю в памяти расположение улиц и домов. Перед каждой поездкой мы всегда до деталей изучаем карту, отмечаем возможные убежища и стратегически важные точки города (как раз на случай непредвиденных обстоятельств).

Я увеличиваю изображение: вот завод – до него примерно минут пятнадцать езды, а с той силой, с которой выжимает газ водитель, и все десять. Так и хочется крикнуть, чтобы он сбавил обороты, но мой взгляд внезапно цепляется за другую точку на карте.

Твою мать.

Я пересаживаюсь на сиденье рядом с кабиной и обращаюсь к водителю, который вообразил себя членом семьи Доминика Торетто**.

– Через два перекрестка поверни направо – там гражданский заперт в полицейском участке. Нужно его забрать.