«Вот же дрянь!» — сверлила мозг одна и та же мысль. Перед глазами всплывала ее ухмылка, и я снова будто вживую ощущал этот мерзкий и унизительный холод ниже пояса, когда она выплеснула на меня коктейль.

Больше всего хотелось выйти из кабинета, дать понять, что все знаю, как следует насладиться ее попытками оправдаться, а потом прилюдно выгнать.

Она что думает, ей это с рук сойдет?

Поди-ка искренне верит, что все обошлось, и втихомолку смеется над олухом Вильманом.

Как и Богдан. Тот до сих пор подтрунивает надо мной, вспоминает эту проклятую мяту на моих штанах: старею я, видите ли, сдаю позиции. Правда, тогда под моим пристальным взглядом он тут же примирительно поднял ладони и даже извинился. Но осадочек-то остался...

И ладно бы только друг. Черный пиар — тоже пиар, но я готов был рвать и метать, читая громкие заголовки печатных и интернет изданий: «Шок! Как развлекаются олигархи!» «Вильману мята по...» «Стареющий ловелас на выгуле».

Стареющий? Да я в самом соку! И ведь это были самые безобидные из заголовков.

Пришлось совершить немало звонков, чтобы унять шумиху в прессе, однако одна важная сделка все равно сорвалась.

И виновата в этом Элина. А тот, кто виноват, должен понести наказание. Логично? Весьма, как по мне.

Почти неделя у меня ушла на то, чтобы не закипать каждый раз, когда ее вижу, и не тянуться к ней в страстном желании хорошенечко встряхнуть.

Теперь я просто медленно слежу за добычей, изучая ее повадки и поведение. Пусть расслабится.

Интересно, неужели Элина и правда думает, я настолько туп, что не узнаю ее никогда, что она сможет притворяться вечно?

Не тут-то было. Месть — это блюдо, которое подается холодным. Она мне за все ответит, обязательно, осталось только  придумать как. Просто прилюдно отчитать и уволить — это слишком мелко. Тут нужно что-то другое. Такое, что она будет вспоминать вечность, просыпаться по ночам и вздрагивать.

Никогда не мешал работу и личное, но в этот раз охотно сделаю исключение. Посмотрим, как она будет держать удар, когда я вскрою карты.

Дверь в кабинет открывается, и Элина входит, держа в руках поднос с кофе.

Она с легкой улыбкой ставит передо мной чашку и сообщает:

— Марк Антонович, звонила ваша мама, просила напомнить о билетах в театр на завтрашний вечер.

Я киваю и жду, когда помощница выйдет. Облокачиваюсь о стол, скрещиваю пальцы и ехидно улыбаюсь.

Билеты в театр на завтра?

Мозг простреливает шальная мысль. Это отличная идея: я-то никак не могу отменить свои планы, у меня столик в «Барокко». А вот Элина... Ну, у нее же все равно никакой личной жизни, да и не посмеет мне отказать.

Решено. В театр вместо меня завтра вечером пойдет она.

Уже предвкушаю ее знакомство с Елизаветой Карловной. Чувствую, их обеих ждет незабываемый вечер: аристократка и «плебейка», которая за словом в карман не лезет. Мать гарантированно взбесится. Даже жаль, что меня там не будет.

***

Элина

Я заношу боссу бумаги на подпись, и он многозначительно выдает, пока их подписывает:

— Элина, не занимай завтрашний вечер.

«Не поняла...» — хлопаю я ресницами.

У него ведь на завтра назначено свидание с очередной дамой сердца в «Барокко». Я как минимум сорок звонков сделала, чтобы заполучить этот проклятущий столик! Думала провести время с семьей, пока шеф будет развлекаться, а тут на тебе.

Если он мне сейчас скажет, что нас ждет работа в офисе, я... А что я? Все равно ничего ему не сделаю.

Грустно вздыхаю и вопросительно поднимаю брови в ожидании дальнейших указаний.

— Ты идешь в театр на оперу «Садко».

Чего?