Однажды умер его деловой партнер в Лондоне, восточно-индийский торговец и бывший лорд-мэр, и наш парень оказался единственным наследником. Дело было сложное и требовало управления. Он решил оставить своего сына от первой жены, молодого человека двадцати четырех лет, присматривать за делом в Джефферсоне, а сам отправился со второй семьей в Англию, чтобы позаботиться о восточно-индийском деле.

Четвертого октября он выехал из Джефферсона и прибыл в Лондон семнадцатого. Всю поездку он чувствовал себя плохо. Проведя несколько дней в кровати, он объявил о своем решении поехать в Сити, чтобы взглянуть на своё дело.

В четверг утром он проснулся в час. Его жена сказала, что не тревожила его, потому что думала, что сон ему полезен. Он допустил, что, возможно, это так и есть. Он чувствовал себя очень хорошо, встал и оделся. Он сказал, что ему не нравится мысль начинать свой первый день без молитвы, и жена согласилась с ним. Они собрали в гостиной слуг и детей и провели семейную молитву в половине второго. После этого он позавтракал и ушёл. Он добрался до Сити около трёх.

Все удивились его позднему приходу. Он объяснил своим партнёрам все обстоятельства и назначил встречи на следующий день, который планировал начать с половины десятого.

Он оставался в конторе допоздна, а затем пошёл домой. За обедом, а это обычно был основной приём пищи, он смог съесть только булочку и немного фруктов. Весь вечер он ощущал странное неудобство. Он сказал, что, видимо, пропустит свою игру в вист, и решил поискать тихий, уважаемый клуб. В одиннадцать часов он лёг спать, но заснуть не мог. Он вертелся и ворочался, ворочался и вертелся, но лишь больше наполнялся энергией. Сразу после полуночи он решил встать и пожелать детям доброй ночи. Звук открывающейся двери разбудил их, чему он обрадовался. Он завернул их в одеяло, посидел на краю кровати, рассказывая им до часу ночи религиозные истории.