Если начинатели эпох размашисто набрасывали общую впечатляющую картину, на долю завершителей доставалась прорисовка деталей, исправление неточностей и поспешных художественных решений, оформление окончательного колорита.

[1] Приносим глубокую благодарность Н. А. Богомолову за подсказки и замечания. Сразу же отметим, что материалом для наших построений послужат исключительно модернистские поэтические книги, хотя модернизм, как известно, «никоим образом не исчерпывает русскую поэзию начала века. Стихи модернистов количественно составляли ничтожно малую часть, экзотический уголок тогдашней нашей словесности. Массовая печать заполнялась массовой поэзией, целиком производившейся по гражданским образцам 1870-х годов и лирическим образцам 1880-х годов» (Гаспаров М. Л. Поэтика «серебряного века» // Русская поэзия серебряного века. 1890–1917. Антология. М., 1993. С. 7). Нужно, впрочем, заметить, что это суждение представляется нам излишне обобщенным, а потому нуждающимся в конкретизации. В целях экспериментальной его проверки под нужным нам углом бегло взглянем на несколько поэтических сборников, вышедших в провинции с 1900 по 1917 год. Пусть это будут сборники авторов с фамилией на «А», отобранные из известного справочника Ан. Тарасенкова (Тарасенков А. Русские поэты ХХ века. Библиография. 1900–1955. М., 1966) и имеющиеся в книжном фонде РГБ. Таких нашлось четыре: Агатов А. На фоне ночи. Смоленск, 1908; Аккерман Ф. Первая книжка стихов. Тифлис, 1908; Александровский А. Стихотворения. Варшава, 1901; Алчевская Х. Грёзы. [Харьков, 1916]. Эта подборка, разумеется, нерепрезентативна, но зато заведомо нетенденциозна. Два последних сборника из перечисленных вообще не могут быть названы книгами стихов: «Грёзы» Алчевской состоят из хронологически неупорядоченных, разнотемных стихотворений с алфавитным, но не содержательным оглавлением в конце, а в сборнике Александровского к состоящему из четырех стихотворений циклу «Христос» и примыкающему к нему стихотворению «Молитва» механически пристегнуты еще четыре стихотворения – о природе (два стихотворения), о дружбе и о прошлом. Книга Аккермана построена по тематическому принципу, характерному для второй половины XIX века. Она открывается обширным разделом «Кахетия»; далее следует раздел «На темы» (с весьма широким тематическим охватом: от стихотворения «Советы старцу» до стихотворения «При мысли о М. Горьком»); потом помещен раздел «Настроения и фанстамагории» [так! – О. Л.]; завершается книга традиционным для XVIII–XIX вв. разделом «Смесь». А вот изданная в Смоленске книга Агатова и стилистически, и композиционно равняется на соответствующие опыты русских символистов. Она открывается стихотворением «Ночное солнце», темы которого далее развиваются в лирических текстах, помещенных в разделах «Мимолетное», «Дух земли» и «Песни безумий». Отметим, что к одному из стихотворений книги («Зимней ночью») эпиграфом взяты строки К. Бальмонта. Таким образом, мы можем осторожно констатировать, что к началу 1910-х гг. массовая поэзия в лице отдельных авторов все же усвоила некоторые уроки отечественного модернизма, в том числе, и уроки построения своих книг. Еще одна важная и перспективная область изучения КС, сознательно оставленная нами без внимания: сопоставление русских модернистских КС с европейскими. Отсылаем заинтересованного читателя к работам Р. Фигута и филологов его круга. См., например, программную методологическую статью с обширной библиографией: Фигут Р.