– Тёмка!

Кира выскочила из машины и повисла на спасителе. Артем ответил на обнимашки одной рукой. Во второй он держал канистру с антифризом.

– Привет, Кир. Показывай, что стряслось.

Дождик кончился, и теперь над дорогой играл сам с собой в догонялки пронизывающий ветер. Щека Артема казалась ледяной, как и шея, – даже под воротником толстовки.

– Ты сосулька совсем! – воскликнула Кира, расплетая объятия. Артем выпрямился. Он был выше Киры на голову, метр девяносто – настоящий здоровяк. Иногда она в шутку звала его Йети. – У меня кофе остался в термосе.

Артем отмахнулся:

– Некогда. Показывай.

Пока он колдовал над капотом, Кира огляделась. Увидела осточертевший въездной знак, убегающую в сторону города асфальтовую ленту, обочину в проплешинах. И ничего больше.

– А ты на чем доехал?

– «Лексус» сломался по пути, – донеслось из-за крышки капота.

– На такси?

– Твоя бы тоже сломалась. – Артем игнорировал вопрос. – Тут все в антифризе. Хорошо, спохватилась вовремя. Но трещинки не вижу. Зальем в бачок и поедем аккуратно. Дотянем. Воронка есть? Воронки нет. Тогда на, свети.

Он протянул ей смартфон. Кира скользнула взглядом по экрану «Гелакси», и ее брови поползли вверх:

– Двадцать минут второго?! Ты пешком шел? Бедня-аш!

– Мы едем или болтаем? – буркнул Артем. – Свети давай.

Он залил бачок, не пролив ни капли мимо («Золотые руки»!), и забрал у Киры мобильник.

– Вроде не каплет. Поехали, проверим. За руль пустишь?

– Да ты вымотан, наверное. Отдохни, уж я доеду.

– Тебя тоже срубает. Задрыхнешь за рулем. А я соскучился по «Ласточке»: как там она поживает с новой хозяйкой? Новая хозяйка за антифризом не следит, а-та-та!

– Ну хвать! – Кира хотела насупиться, но вместо этого хихикнула.

– Садись, серьезно. Я отвезу. И за машиной мне так следить проще.

– Ключи в замке… – пискнула она и прыгнула на переднее пассажирское.

Артем хлопнул крышкой капота, кинул канистру на заднее сиденье и взгромоздился рядом. «Камри» просела.

– Такой у меня чумовой был день, Тёмик, рассказать – не поверишь. – Кира зевнула.

– Ну почему? – Он завел мотор, прислушался. – Время есть. Нам хватит.

– Лучше подремлю, – сказала она, откидываясь.

«Камри» плавно отчалила от обочины. Кира прикрыла глаза, хотя в сон ее уже не клонило. Причина была в другом: она не желала видеть Ильинск. Если не видеть, можно притвориться, что все – обрюзгшие хрущевки, подворотня за перекрестком, скрюченный пацан в летней футболке, губы, утопающие в дряблой бородавчатой плоти, и КОРГОЛГОН – приснилось. Притвориться и в итоге поверить.

Артем молчал. «Камри» скользила ровно, не замедляясь. Кира досчитала про себя до пятисот, прежде чем осмелилась украдкой взглянуть из-за ресниц. За лобовым стеклом прыскали от света фар (правая снова стала целой) сигнальные столбики. Ильинск остался позади. В прошлом.

Она выпрямилась в кресле с чувством, что с плеч свалился не камень, а громадная скала.

– «Ласточка» в порядке?

– Хорошо, – произнес Артем, сосредоточенно всматриваясь во тьму.

Кира с трудом поборола желание обернуться к убегающему вдаль городу. Словно боялась повторить судьбу жены Лота.

– Как выходные провел? – спросила она чересчур беспечно.

Брови Артема сошлись сильнее, – казалось, переносица стремится сжаться в кулак. Кира заметила, что он жует губы. Раньше за ним такого не водилось.

– Хорошо, – раздался наконец не блещущий оригинальностью ответ.

– Я гуляла по Мещерскому, – продолжила изображать беззаботность Кира. – Местами Паустовского. Оч круто. Был йоговский мастер-класс, его вела девочка из Москвы, и…