Грохочущий стук вгрызся в мозг. Трубы от насосов затряслись сильнее, вот-вот возникнет щель – и мутная вода собьет с ног.

Денис Никитич тяжело дышал.

– Леру за что? – выдохнул Макс. В животе противно дрожало. – А Костян помогал вам убивать. Что, растрепать обо всем грозил – совесть заела?

– Идиот, – закатил глаза Денис Никитич. – Костян угробил станцию. Я тут жил, в этой камере, я тут ночевал – искал поломку. А этот урод молчал, что не прочистил колодцы, – и теперь нас топит. Там пробка. Вода скоро хлынет обратно в город. Запас, который дала смерть твоей Леры, кончился слишком быстро. Вода снова в ярости. Но после жертвы скоро стихнет, и я прочищу колодцы сам.

– Не стихнет! – выкрикнул Макс. – Сирены орут. Все ломается там, снаружи!

Денис Никитич побледнел так, что в тусклом свете стало заметно.

– Не может быть, – прохрипел он. – Жертва принята. Вода должна успокоиться. Ей хватало одного человека в год. Костян и так внеурочный.

Под ребрами заныло.

Почему никто не искал погибших новичков? Вспомнилось худое лицо шустрого полицейского, быстрое оформление документов.

Дышать стало больно.

– Вы лжете, – выдавил Макс, зажмурившись. – Вы хотите затопить город и убить всех, Костян сказал… – Он заозирался.

А где?

Фигура Дениса Никитича металась у стены, где мигали огни на панели управления – желтые, зеленые, красные. Пол затрясся сильнее. Вибрация пробрала тело так, что ослабели колени.

Макс заковылял к панели. Что за?..

Впотьмах наверху раздался утробный рев. Вертикальные трубы шириной в два обхвата затряслись. Макс шарахнулся в сторону. Денис Никитич обернулся – лицо его исказилось отчаянием. Он рванул какой-то рычаг.

Ступни прострелила дрожь. С грохотом заработал третий, самый древний насос. Макс оглох на доли мгновения. Лицо Дениса Никитича застыло в напряжении: глаза сощурены, рот приоткрыт.

Секунда… Другая… Огромные заклепки на трубах задрожали, приподнимаясь. Покатые круглые бока заходили ходуном. Макс ощутил, как слипшиеся волосы на затылке встают дыбом.

– Не-ет, – простонал Денис Никитич. – Бежим!

Он ринулся к неприметной дверце рядом с лифтом. А Макс в оцепенении смотрел, как вылетают один за другим болты и труба прямо на глазах разламывается на куски.

Желто-бурый в техническом свете фонтан ударил из куска трубы – смял металл как бумагу. Пена запузырилась на бетоне, подобралась к кроссовкам… От запаха запершило в горле.

Свет мигнул и вырубился. Зажглись красные аварийные лампы.

Сердце оборвалось. Макс отмер и бросился бегом – в неприметную дверцу. Ввысь уходила узкая винтовая лестница. Мелькали подошвы Дениса Никитича. Макс ринулся за ним.

Внизу на ступеньках зашипела вода.

– Зачем вы это сделали? – проорал Макс на бегу.

– Обводная линия! – донеслось сверху. – Чтобы не затопило город – хотел перекинуть воду в обход! Мимо забитых колодцев, мимо очистных сразу в реку. Но вода не захотела!

Макс задыхался. Ледяные поручни обжигали руки. В темноте клокотала, поднимаясь, пена.

– Какая… вода, – просипел он, – просто насос… старый!

Далекий вой сирен превратился в непрерывный гул.

Внутри все горело от бега, от стылого ужаса и от… ярости. Догнать Дениса Никитича, схватить за грудки, встряхнуть. Размозжить череп о бетон, швырнуть вниз – в вонючую маслянистую пену.

Он бежал и на пролет, на полпролета опережал бурлящую пену. Впереди мелькнуло что-то – Макс с размаху впечатался в шершавую спецовку. Жесткие пальцы сдавили локоть. Миг – и выкрутили руки, придавили к перилам.

– Эй, молодой, – спокойно сказал Денис Никитич. – Одной жертвы оказалось мало. Я не позволю разнести мою территорию.