Роман заорал. Крик быстро перешел в хрип. Старик приподнял голову жены. Крови стало больше.

Унук замер у входа в спальню.

– Кто?! Кто?! – закричал Роман.

– Евгенич, успокойся. Мы сейчас сразу в облотдел поедем, в отдел, только успокойся.

– Кто?!

Унук грязным рукавом утер пот со лба и затараторил.

– У тебя харя расквашена… Ты не на них нарвался? Лопатина людей собрала, Риткиной снохи дети вчера у вашего дома гуляли, прибежали испуганные, про чудище говорили. Что Томка на них тварину натравила, говорили. На мобилу сфоткали, сняли, черть их разберет. Ритка людей собрала. Я им говорю, херню несете, какой век на дворе, а они словно с катушек съехали. В телефон позыркали и обезумели. Пришли, забор сломали, стали камнями бросать, один камень в окно попал. Я их остановить хотел, а они, больные, чуть меня не разорвали. Томка на порог вышла. И как начала их взбучивать. Притихли вроде. Женка твоя развернулась, в дом уходить, а ей камень в затылок и прилетит. Вроде выродок Лопатинский кинул. Не уверен. Она ничего вродь, в дом зашла. Толпа разбежалась, а я к Томке сразу. Она на кровати лежить, доковыляла, стало быть. И уже не дышит. Мы их накажем, Евгенич, в облцентр сразу давай… Евгенич, Евгенич.

В голове прояснилось. Старик встал, утер кулаком слезы. Поцеловал жену в лоб, накрыл одеялом. Обошел кровать, достал из-под подушки спрятанную иконку, разорвал на мелкие клочки и бросил под ноги.

Роман вышел из спальни, Унук топал сзади.

– Я все видел, им капец, дам свидетельства, у Лопатиных еще дела мутные в магазине, они ментов боятся…

На улице после дождя веяло свежестью, пахло мокрой травой. Роман зашел в сарай. Где оно? Вот. Точно.

– Не дури, Евгенич, поедем к ментам, и всем им….

– Не поедем.

Старик развернулся и прикладом ударил Унука, тот вскрикнул, упал на колени и получил еще один удар.

Роман присел рядом с приятелем, прощупал пульс, облегченно вздохнул, затем похлопал по карманам треников Унука, достал ключи от драндулета и пошел искать веревку.

– Прости. Так надо.

Связав Унука, поковылял в дом за патронами. Зарядил ружье, остальные высыпал в карман.

Отвязал корову, разогнал кур. В сарае стонал Унук. Живой. Прекрасно. Хороший он мужик. Хороший…

Переступив через сломанную калитку, Роман бросил прощальный взгляд на дом. Возвращаться сюда он не собирался.

Машина Унука сиротливо стояла у тропинки. Роман завел мотор. Развернул руль и направил драндулет в сторону леса.

Нужное место нашел на удивление быстро. Подошел к горелому пню. Присел.

– Выходи, Марьян. Выходи… внучка.

Так тихо. Даже птиц не слышно.

Марьяна вылезла из-за пня. Подошла к старику. Улыбнулась. Жуткая улыбка, но Роману вдруг стало легче. Прижал к себе внучку.

– Понимаешь меня, да? Нет больше нашей Томки… Нету…

Роман взвыл, Марьяна вторила ему.

Отголосив, Роман взял внучку на руки и понес в машину. Посадил на соседнее сиденье. Марьяна рычала, скалилась.

Вместе они поехали в сторону деревни.

– Это все я. Житья никому не дал. Привез Томку в эту срань, в гнездо… Знаешь, Марьян, а ведь Томка красивая молодая была. Уверен, ты бы в бабку пошла. Первой красавицей могла стать. У меня ведь деньги, что я твоей матери откладывал, так и лежат. Тронуть не смел. Увез бы вас с Томкой в город. Зажили бы. Ты могла такой красивой стать. Я во всем виноват. Сдалась мне эта деревня? Сдалась? А ты в институт могла пойти даже. У твоей бабки высшее образование, во, знала? Умная она, а ты в нее бы пошла, уверен. Вот что там, за звездами, Марьян? Ты знаешь, а сказать не можешь? Или не знаешь пока? А может, там шанс второй дадут… Встретимся все там когда-нибудь, а? Как думаешь? Тебя и Томку на рыбалку тогда потащу. На звезды прелесть смотреть у озера… Может, там, за звездами, заживем все вместе. Такой вам дом сколочу! Дворец настоящий! Мультики каждый день смотреть будешь… А вырастешь настоящей красавицей. Я тебя на руках носить буду. Вот не знаю, есть там, за звездами, хорошие женихи или нет, скорее всего, есть, вот они к тебе толпами ходить будут, Марьян, толпами! А может, там и будет нам хорошо, Марьян… Может, там… не Бог и не космос. Может, счастье просто…