На ночёвку в участке получилось договориться после того, как пристав вернулся из городской управы от градоправителя. Чиновник сиял, словно начищенный самовар на столе в углу.

Под конец рабочего дня народу в участке прибыло. Возвращались с улиц городничие, которые дежурили днём, приходили на смену те, которым нужно выходить в ночь. Пристав выбрал подходящий момент, собрал всех своих подчинённых и сообщил о нововведениях касательно учреждения дорожных правил и штрафов за их несоблюдение с завтрашнего дня.  

Я так поняла из его речи, информирование городского населения местный мэр или начальник города взял на себя. В общем, в управе предложение пристава по упорядочению городского движения было принято и признано гениальным. Более того, сам градоправитель после испытания нововведения в нашем городе решил написать о передовом опыте в столицу. 

Что меня немного поразило: пристав говорил о моём предложении, как о своём, с открытым взглядом и чистой совестью, никого не стесняясь, и заранее принимал, что градоправитель поступит примерно также, только уже по отношению к нему, когда будет докладывать вышестоящему начальству.

Ах, да и ладно! Урядник место проживания нашей сестры Дарьи нашёл, вкуснейшей каши с маслом охранник принёс достаточно на всех, ещё и чаем напоил. Да ещё пристав и переночевать в участке разрешил! Мне не хотелось уходить к незнакомым людям на ночь глядя.

Мишу, Надю, Максима и Никитку тоже на ночь оставили со всеми, поскольку Ефим Петрович слишком поздно вернулся с задания и уже не горел желанием идти оформлять четверых сирот в приют.

Мне снился наш дом культуры. Будто провожу занятие по пошиву мягких игрушек с девочками, слышу ласковый звонкий лепет детских голосов: «МарьМихална, а у меня…», «МарьМихална, посмотрите…», «МарьМихална, а можно?...», «МарьМихална…». И так мне хорошо, спокойно… Душа отдыхает. И вдруг, одна из девочек поворачивается, и я вижу перед собой… мага Георга. «Это Вы, МарьМихална, виноваты, что у моего зайца отлетели уши. Пройдёмте в участок», - отстранённо-холодно произнёс он и наручники на моих руках защёлкнул.

Проснулась в холодном поту.

С чего бы мне этот маг приснился? Тихонько трижды сплюнула через левое плечо, приговаривая вполголоса: «куда ночь, туда и сон».

Несколько окон в помещении светились тусклым серым светом, пропуская первые утренние лучи ленивого зимнего солнца. Уже рассвело, но ещё не настолько, чтобы в помещении стало достаточно светло. Наш охранник тёмной грудой лежал на лавке у стены и негромко храпел. Вчера я слышала, что, пристав тихонечко велел ему не запирать нашу решётку, видимо, в напрасной надежде, что мы уйдём. Не дождётся…

Пришёл вчера о сиротах позаботиться – делай. Как говорится, назвался груздём - полезай в кузов. По здравому размышлению, я предположила, что чиновники и не собирались о сиротах заботиться. Может я и не права, но похоже, что урядник, когда привёз наших родителей на подводе, разведал всю обстановку и привёл к нам пристава исключительно из-за мальчиков, за которых они могли получить плату, отправив на добычу антизекерита. Впрочем, возможно, они и за старших девочек что-то взяли бы с хозяина трактира. Да и городской приют содержит детей только до девяти лет, потом они тоже становятся бесплатной рабочей силой. А моим малышам уже от пяти до восьми, недолго городу их даром кормить.

Ничего…

Как ни тошно от этого, но младших этим утром придётся отпустить с урядником. Они плакали поздно вечером, боясь расставания, и я пообещала навещать их и, главное, забрать всех домой через год. Ума не приложу, как выполнить это обещание… Но сделаю всё, что смогу!