Луйис проводит нас в убранную цветами комнату, предназначенную для прощания с умершими перед ритуальным сожжением. На высоком постаменте покоится господин Акено Гуэр, маг-стихийник высшего уровня. Высшие маги живут дольше, для них шестьсот лет не предел. Для своего возраста Гуэр выглядит неважно, ноги под тонкой тканью брюк тоненькие, словно сухие палочки, сложенные на груди иссохшие руки не лучше. Длинные седые волосы заплетены в косу… Внук старался?

Мне по работе приходилось видеть и мёртвых, и даже убитых. Но ещё никто ни разу не применял во вред природную магию. Хотя человек – живое существо: его можно формировать точно так же, как и дерево. Вытянуть, сплюснуть, изменить пропорции… Я могу воздействовать на растение таким образом, что оно будет благоденствовать до определённого заданного срока, после чего рассыплется прахом за секунды. Но что мешает мне проделать то же с человеком?! Сказанное архимагом заставляет задуматься о вещах, которые никогда прежде не приходили мне в голову. Почему в мире так мало природников? Погодников, стихийников, боевиков, универсалов и бытовиков поровну, а нас – пять человек? Причём относительно молодых – госпоже Суэз не исполнилось и двухсот лет. Не заключается ли в природной магии некая скрытая угроза? И Всевышний ограничил количество потенциально опасных магов?

Мирно доживающему старичку кто-то приказал умереть. И я готова подтвердить выводы архимага: тёмно-зелёный след от воздействия природной магии чётко прослеживается даже спустя сутки. Только это не заклинание Порядка, которым пользуются добросовестные хозяйки, наводя идеальную чистоту в доме. Очень похоже, но не оно.

– Что скажете, Ани? – нетерпеливо спрашивает меня Алан.

– То, что всё гораздо хуже, чем вы предполагали. Данное заклинание отличается от привычного нам бытового: его структура намного сложнее. Это не просто приказ умереть, а команда остановить все процессы в организме через какой-то определённый промежуток времени. Убийце необязательно было в роковой момент приближаться к Каэле Уэкри, Вэмору Генелу, Корэшу Лорейну и Акено Гуэру – он легко мог встретиться с ними за час, два, за сутки до их смерти.

– Ани, но это же ужасно! У нас целый Кериз подозреваемых и ни одной зацепки!

Лицо архимага окончательно теряет холодную сдержанность, от волнения он даже покусывает нижнюю губу. Забавно.

– Алан, сколько вам лет?

– Девяносто четыре года, – хмурится он. – Это имеет какое-то отношение к делу?

– Нет.

Это объясняет, почему он хочет казаться старше и строже. Каково ему, настолько юному, возглавлять Совет Магов?

– Теперь можно отправиться на место преступления.

Мимо дома Гуэра на площади Совета, оказывается, я проходила тысячи раз. Небольшой особнячок салатного цвета втиснут между зданием булочной и обувным магазином. И в магазин, и в булочную я частенько заглядываю. Рогалики, что печёт господин Киро́л, вкуснейшие в Луре, а туфли у госпожи Лизи́р никогда не натирают ноги. Охранные заклинания на двери пропускают нас без колебаний, считывая мой жетон: сотрудники УМКи имеют право входить в любой дом, где ведётся расследование. Тесная прихожая, маленькая кухня и столовая, переделанная в спальню. Обеденный столик придвинут к кровати, тумбочка с визором явно перенесена из другой комнаты, настолько она не вписывается в обстановку.

– Алан, вы упоминали, что последнее время господин Гуэр почти не вставал?

– На второй этаж не поднимался лет пять, но до уборной, как утверждает внук, добирался на своих ногах. Иначе он нанял бы деду сиделку.