- Здравствуйте, Яна Николаевна, но я ещё не поставила Алексею Викторовичу капельницу.

- Я сама справлюсь. Идите.

   Скривив лицо, медсестра выходит, а я поворачиваюсь к Шевцову, который, кажется, едва сдерживает ухмылку.

- Доброе утро, Алексей.

- Ну привет, – отвечает он и внимательно смотрит на меня, не меняя своей расслабленной позы.

    Я вешаю бутылку с раствором на стойку, снимаю пломбу и подсоединяю систему. Вообще-то, этим действительно должна заниматься медицинская сестра, но наши преподаватели настаивали на том, что врач тоже должен уметь проводить подобные манипуляции. Да и подработка в скорой многому научила.

- Руку, – командую Шевцову, подготовив лекарство.

   Он молча разворачивает свою руку локтевым сгибом наружу. Я перетягиваю плечо ремешком и внимательно присматриваюсь. Чёрные языки татуировки ползут от самого запястья и опутывают всю кожу, мешая увидеть нужный сосуд. Но я справляюсь и ввожу иглу в вену с первого раза.

   Алексей всё это время молча за мной наблюдает. А я будто тяну время, потому что дальше ещё сложнее – разговор.

    Я выпрямляюсь, убрав выпавшую прядь за ухо и достаю планшетку с картой.

- Утку мне тоже сама сменишь?

- Что? – теряюсь от его вопроса и натыкаюсь на насмешливый взгляд.

    Издевается. Очень смешно, дорогой мой братец.

- Тебе не нужна утка, – прихожу в себя. – Ты можешь ходить.

- Не могу. Ноги отняло, – снова эти искры смеха в глазах. Ну, знаешь ли, Шевцов!

- Я могу попросить Лидию Петровну, нашу санитарку, поставить тебе самый толстый катетер, если уж ноги совсем отняло.

   Злюсь. Что вообще происходит? Какого чёрта ему понадобилось меня донимать? Ещё и эта дурацкая прядь снова на глаза падает.

- Ты подстриглась, – тихо говорит Шевцов, а я вдруг смущаюсь от такой смены интонаций в его голосе.

- Мне надо задать тебе несколько вопросов, – горло как-то предательски хрипит, и приходится немного откашляться.

- Ну давай, доктор мелочь, задавай свои вопросы.

6. 6

    Когда я вышла из палаты Шевцова, то почувствовала, как взмок на спине халат. Я пыталась с невозмутимым видом задавать ему необходимые вопросы, но выдерживать взгляд не всегда получалось. Когда я спросила, как он спит, как часто снятся ему кошмары, то в ответ получила лишь хмурый взгляд. Алексей явно не хотел отвечать.

    Что ж, основные выводы я сделала: сознание не спутанное, логическое и абстрактное мышление не нарушены, скорость реакции и связная речь в норме. О наличии и степени ПТСР судить пока рано.

    Поблагодарив за беседу, я попрощалась и вышла, ощущая, как жжёт между лопаток от его взгляда. Прошло только два часа рабочего времени, а я уже устала, будто сутки отработала.

    Саша сегодня весь день сообщениями забрасывает. Извиняется за резкость. Что уж тут, мне тоже есть за что извиняться. В последнее время я стала очень раздражительной. Наверное, волнение сказывается из-за работы. В июне были ГОСы и защита диплома, а весь август практика, да как на иголках: возьмут – не возьмут. Теперь вот ещё Шевцов объявился. Но Саша же не виноват во всём, что со мной происходит, а я прямо как стерва какая-то.

    «Хочешь, я тебе на обед завезу что-нибудь?» - новое сообщение от Терентьева.

    «Было бы неплохо, я как раз забыла контейнер с едой дома»

    «Что-нибудь сладкое? Или роллы?»

    «И то, и другое. Предупрежу охрану»

    Потом отправляю пару улыбающихся смайликов.

    И всё-таки Саша заботливый. Даже несмотря на некоторые сложности его характера, но у кого их нет?

    С Терентьевым мы переписывались с первого курса, а после четвёртого стали встречаться. Виделись первый год редко, потому что Саша жил и учился на другом конце города. А как год назад закончил институт, перебрался поближе. Предложил жить вместе, квартиру снимать. Но я пока не готова к такому шагу, слишком уж это как-то… Рано, что ли. Но с этого момента между нами появилось напряжение. Саше непременно стало необходимо знать, где я и с кем. Ему то Лиза не нравится, то преподаватель у меня в академии слишком молодой. И постоянные звонки. Может, конечно, он просто волнуется, но меня такой контроль душит.