Арлинг честно пытался помочь себе с тех пор, как очнулся на полу пещеры много дней и ночей назад. Сначала он считал время по теням, ползающим у входа, путал их с пайриками и боролся с голосами безумия, звучавшими в голове. Но по мере того как яд распространялся по телу, одной воли уже не хватало, а солукрай, кажется, оставил его. Часы слились с минутами, потерялись в секундах и замерли в одной точке – как его жизнь, которая висела на тонкой нити над бездной, терзаемой ветрами.

Хамна появилась в тот же день, когда он пришел в себя. Как и куда она его затащила, Арлинга не волновало. Пещера была похожа на зев дракона, ограждая вход зубами-наростами и сужаясь в глубину, наверное, до бесконечности. Один подземный тоннель-шкуродерку в своей жизни Арлинг запомнил навсегда. Ведь в конце его ждала Магда.

Сейчас Фадуна лежала в самом узком месте пещеры, как можно дальше от входа и от Арлинга. Так решила Хамна. Она не знала, что именно сразило Фадуну, так как нашла их обоих уже без сознания на одном из горных плато. Арлинг вспомнил о коне не сразу, его мысли были заняты Магдой, но Хамна потом клялась, что никаких животных с ними не было.

Наемница возвращалась из поселения керхов, с которыми договорилась о Дие. Кочевники согласились взять девочку-нарзидку к себе. Интуиция редко подводила Хамну, не подвела и на этот раз. Рискнув нарваться на гнев Арлинга, она вернулась поискать его в горах. Если причина скорой смерти Регарди была понятна, то, что случилось с Фадуной, оставалось загадкой. Ран, следов болезни вроде Бледной спирохеты или других видимых повреждений Хамна на ней не нашла. Магда приходила в себя редко, с трудом двигалась и никого не узнавала, увядая с каждым днем. Однажды она очнулась, подползла к Арлингу, обняла его и долго бормотала на языке, который не понимали ни Регарди, ни Хамна. К вечеру Магда отрубилась снова – у нее поднялся жар, а кожа стала такой сухой и тонкой, что казалось, подует ветер и унесет ее.

Солнце успело три раз заглянуть в его пещеру, но Магда в себя больше не приходила, а состояние Арлинга ухудшалось. Потратив последние силы на препирательства с Хамной, Регарди заставил ее унести Магду в деревню к керхам. Наемница приносила от них еду и какие-то лекарства, которые были ему столь же бесполезны, как притирания и благовония, которыми кучеяры обмазывали и окуривали покойников. Боль давно оставила Арлинга, тело превратилось в заживо гниющий, бесчувственный кусок мяса, зато душа еще кровоточила. Как ни старалась Хамна, но, похоже, вся народная медицина Сикелии была бессильна против змеиного яда Нехебкая. Наверное, так заканчивали все, кто поднимал руку на бога.

Арлинг не помнил, сколько отсутствовала Хамна, но убедил себя, что в отличие от него Магде керхи помогут. Очнулся он от знакомых объятий. Фадуна ничего не весила, но он почувствовал запах ее волос. С трудом подняв руку, он погладил Магду по голове со всей нежностью, на какую был способен. Вернее, положил ладонь на затылок и позволил ей скользнуть вниз, чувствуя, как на его пальцах остаются волосы Магды – их осталось совсем немного. Магда положила голову ему на живот и снова ушла из этого мира в другой. Так они и пролежали, пока в пещеру не вползла запыхавшаяся Хамна. Арлинг уже понял, что подступ к их убежищу был не из простых, от того тем более было непонятно, как его смогла преодолеть больная Фадуна.

Хамна рассказала, что Магда пролежала у керхов день, а ночью сбежала. Все решили, что ее утащил снежный барс, следы которого видели в округе. Сутки ее искали с охотниками, а потом Хамна вернулась посмотреть жив ли Арлинг, и нашла с ним Фадуну. Беспамятная Магда не раскрывала своих секретов, но впредь ее решили не трогать.