Скрипач тихо присвистнул и опёрся руками на парапет.

– Ошибку признаю.

– Ещё что-то, сапёр?

– Одно только, – с каменным лицом ответил Скрипач.

Скворец похолодел. Он знал, что означает этот тон.

– Говори.

– Что-то сегодня случится, сержант, – Скрипач обернулся, и его глаза блеснули в темноте. – И дело будет грязное.

Оба обернулись на стук дверцы люка на крыше. В потоке света из комнаты внизу появился Первый Кулак Дуджек Однорукий. Он поднялся на последнюю ступеньку и шагнул на крышу.

– А ну-ка помогите мне с этим проклятым люком, – крикнул он двум солдатам.

Они подошли, и под их сапогами заскрипел гравий.

– Есть новости про капитана Парана, Первый Кулак? – спросил Скворец, когда Скрипач присел и, покряхтывая, поднял и закрыл люк.

– Никаких, – ответил Дуджек. – Исчез. И кстати, пропал и твой убийца, Калам.

Скворец покачал головой.

– Я знаю, где он и где он был всю ночь. Вал и Молоток последними видели капитана, когда он уходил из таверны Нобба, а потом он будто растворился. Первый Кулак, мы не убивали этого капитана Парана.

– Не увиливай, – пробормотал Дуджек. – Проклятье, Скрипач, это что, твой меч там валяется? В луже?!

Скрипач с шипением выпустил воздух между зубов и поспешил к своему оружию.

– Про него скоро будут сказки рассказывать, – заметил Дуджек. – Шеденул благослови его шкуру. – Он помолчал, приводя в порядок мысли. – Ладно, забудем об этом, вы не убивали Парана. Тогда где он?

– Мы ищем, – ровным тоном ответил Скворец.

Первый Кулак вздохнул.

– Хорошо. Принято. Ты хочешь знать, кому ещё могло понадобиться убивать Парана, а это значит – придётся объяснить, кто его прислал. Ну, он человек адъюнкта Лорн, давно уже. Но он не Коготь. Он растреклятый благородный сыночек из Унты.

Скрипач снова застегнул пояс и теперь стоял в двадцати шагах от них на краю крыши, уперев руки в бока. Хороший человек. Проклятье, да все они хорошие! Скворец сморгнул с глаз капли дождя.

– Из столицы? Может, кто-то из тех кругов. Никто не любит старую знать, даже сама знать.

– Возможно, – согласился Дуджек, но без особой уверенности в голосе. – В любом случае он должен командовать твоим взводом, и не только во время выполнения данного задания. Это его постоянное назначение.

Скворец спросил:

– Засылка в Даруджистан – его собственная идея?

Первый Кулак ответил:

– Нет, но чья, никто не знает наверняка. Может, адъюнкта, может, самой Императрицы. В общем, всё это означает, что мы вас засылаем в любом случае, – он на миг нахмурился. – Я должен выдать последние инструкции. – Дуджек обернулся к сержанту. – Тебе, если учесть, что Паран исчез.

– Могу я говорить прямо, Первый Кулак?

Дуджек хрипло хохотнул.

– Думаешь, я этого не знаю, Скворец? От этого плана смердит за милю. Тактический кошмар…

– Я не согласен.

– Что?

– По-моему, он отлично подходит для достижения поставленной цели, – глухо проговорил сержант, взглянув сперва на светлевший на востоке горизонт, а потом – на солдата на краю крыши. Ведь цель в том, чтобы мы все погибли.

Первый Кулак внимательно взглянул на сержанта, потом сказал:

– Пойдём.

Он отвёл Скворца к тому месту, где стоял Скрипач. Сапёр приветствовал их кивком. Вскоре все трое стояли у края и смотрели на город. Тускло освещённые улицы Крепи вились между громадами зданий и словно не хотели расставаться с ночью; за завесой дождя приземистые силуэты строений, казалось, дрожали перед приходом рассвета.

Через некоторое время Дуджек тихо произнёс:

– Очень одиноко тут, правда?

Скрипач хмыкнул.

– Уж как есть, сэр.

Скворец прикрыл глаза. Что бы ни происходило в тысячах лиг отсюда, всё решалось именно здесь. Такова Империя и всегда такой будет – в любом месте, при любых людях. Все они – только инструменты, не ведающие, чьи руки их направляют. Сержант уже давно уяснил эту истину. Она его раздражала тогда, раздражала и сейчас. Теперь единственное, что приносило ему облегчение, – предельная усталость.