Скалюсь. Все слишком далеко зашло. И самое паршивое, что сейчас никто уже помочь не сможет. Мой отец по сравнению с отцом Каро — просто пылинка. Да и втягивать семью во все это дерьмо я не буду. Никогда. Я сам все это заварил, мне и расхлебывать. Сам с ней связался, потому что дебил. Еблан просто...

— Ты говорила, у тебя примерка платья. Когда?

Ри моргает, поджимает губы и впивается в меня заплаканными глазами. Всхлипывает, а потом срывается на плач.

— Прости меня, ладно? Прости. Все, что я говорила, это неправда. Я никогда, ничего... Матвей, ты же не злишься, правда?

16. Глава 16

Я тогда кивнул. Типа все понял. Типа ей верю и ни в чем не обвиняю. Выяснять отношения с человеком, который вслух рассуждает об убийстве людей, изначально затея гиблая.

Каро всегда была папиной дочкой. Отец ей многое позволял. Она множество раз переходила границы дозволенного обычным людям. Купалась в этой безграничной свободе действий и, судя по всему, уже абсолютно не видит берегов.

Затягиваюсь. Выдыхаю густой дым и наблюдаю, как он медленно распространяется по салону тачки. Так и сижу где-то в пролеске, стремаясь заявиться к родителям домой с такой-то рожей. Если до реакции отца дела мне нет, то вот маму тревожить не хочется. Я, блин, изначально ехал сюда не только ради того, чтобы Алёнку привезти. Мне было необходимо увидеться с мамой. Поддержать.

А теперь?

Сука! Бью кулаками по рулю и чувствую, что задыхаюсь. Штормит не по-детски. Я в каком-то гребаном эмоциональном цунами. Меня вот-вот смоет.

Боковым зрением замечаю порванный браслет. Он валяется там, где сидела Алёнка. Подцепляю тонкую золотую цепочку пальцами. Фокусируюсь на подвеске в форме крохотного сердечка. Оно качается из стороны в сторону, сжимаю все это в кулак. Зажмуриваюсь. Мысли относительно Каро и родителей выключаются по щелчку. Такого раньше не бывало, если честно.

Растягиваю губы в какой-то глупой улыбке. В башке кинолента из кадров Алёнкиных эмоций. Живых. Неподдельных. Она была реально готова броситься отбивать меня от Вади, пока он вколачивал мою башку в асфальт.

Я втянул ее во все это дерьмо, прекрасно зная о последствиях. Долбаный дегенерат. Будто трахнуть некого больше было.

Поджигаю еще одну сигарету. Затягиваюсь.

Было. Но не в сексе фишка. Вообще же не в нем. Меня просто, блин, переклинило. Исаева. Только Исаева, и никто больше. Словно на ней свет клином сошелся. Хотелось просто с ней рядом ошиваться. Поблизости.

И так же сильно не хотелось, чтобы она приезжала на эту долбаную вечеринку. Я предупреждал. Я же…

Выдыхаю дым и бросаю тлеющую сигарету в приоткрытое окно. Ничего бы я не сделал. Остается с этим жить. Все, что с Алёнкой произошло, тоже моя вина. А на фоне всего этого блядского сумасшествия то, что я ее еще и поимел, вообще кажется каким-то запредельным зашкваром.

Упираюсь лбом в руль. Башка трещит. Вадик нормально меня так приложил. В правом ребре боль адская, сидеть в согнутом состоянии практически невозможно, но я специально не разгибаюсь. Терплю. Включаю режим мазохиста, чтобы медленно самоуничтожиться.

Перебираю тонкие звенья браслета подушечками пальцев и хаотично соображаю, что делать дальше. Из номера мы с Каро вышли вдвоем. Я отвез ее к родителям. Выкурил с ее отцом сигару, заверил его, что все у нас хорошо, свадьба состоится, а его дочь просто перебрала шампанского, поэтому ходит с такой кислой миной. Как только убедился, что он мне поверил, сразу свалил. Ри в тот момент уже засунули под капельницу, а меня попросили до завтра ее не беспокоить.