в духе «еврейского патриотизма» предпринимались еще до того, как сионизм сформировался идейно и организационно, что произошло формально на Первом сионистском конгрессе в Базеле в августе 1897 г., где и была создана Всемирная сионистская организация (поначалу просто СО). Так, один из родоначальников сионизма и научного коммунизма, наставник Карла Маркса и сотрудник «Рейнской газеты» Мозес Гесс (о нем разговор – ниже) писал в своем главном труде «Рим и Иерусалим», ставшем настольной книгой сионистов: «Прежде всего – расовая борьба, борьба классов – второстепенна… Иудаизм не знает кастового духа и классового господства… всякий, кто отрицает еврейский национализм – не только отступник, изменник в религиозном смысле, но и предатель своего народа и своей семьи… Каждый еврей должен быть, прежде всего, еврейским патриотом». (Мозес Гесс «Рим и Иерусалим». Тель-Авив, 1979). Понятие «еврейский патриотизм» в те времена звучало, вроде бы как нонсенс. Патриотизм происходит от слова «patria», т. е. «родина», а она у евреев осталась к моменту появления сионистского труда Гесса в библейских временах. И, тем не менее, ностальгия по исторической родине всячески поддерживалась в еврейской среде в Галуте, как раввинатом, так и идеологами вроде бы коммунистической ориентации. Из воспоминаний князя Хлодвига Гогенлоэ известно, как не забывавший о своих еврейских корнях и дедушке-ребе Маркс, чье настоящее имя было не Карл, а Мордехай, ответил французскому писателю Максиму Дю Кам, на его замечание об отсутствия у него, Маркса, еврейского патриотизма: «Как вы хотите, чтобы мы были патриотами, когда со времен тита у нас нет отечества!» (Цит. по: И.Р. Шафаревич «Трехтысячелетняя загадка». М., «Алгоритм», 2005, стр. 154).

Сионизм не имел бы никакого успеха, не будь прорвавшаяся у Маркса ностальгия по исторической родине, универсальной в мировом еврействе. Только у одних она носила романтический характер и, вспоминая о своих корнях, такие «романтические сионисты» и не думали когда-нибудь поселиться в песках Палестины, хотя и встречали каждый новый год тостом: «Следующий год – в Иерусалиме!». А у других – у еврейских банкиров Ротшильдов, у Теодора Герцля и его последователей, у сионистов-ревизионистов и у сионистов-социалистов – эта ностальгия перешла в политическую программу, в глобальный коммерческий проект и в конкретные планы колонизации. Но в целом специалист по истории евреев С. Дубнов (1860–1942), который писал, что «…для евреев лояльность к еврейской нации стоит на первом месте, а лояльность к государству, в котором они проживают, на втором месте» (Из статьи С.Дубнова «Письма о старом и новом еврействе». 1897–1907 гг.), был от истины не далек. Еще на заре прошлого века газета «Еврейский мир» расставила в этом вопросе все точки над i: «Английский (или французский, американский и т. д.) патриотизм еврея – это всего лишь маскарад, который он устраивает, чтобы порадовать народ страны» («Еврейский мир»,08.12.1911). Конечно, расписываться за всех нельзя и в каждом правиле есть исключения. Сионизм, как идеология, практика и система организаций, развивался одновременно и параллельно с коммунизмом, хотя и возник несколько позже. В их идеологии много общего, равно, как и в организационной структуре. Более того – до поры коммунизм был просто одной из форм политической организации еврейства, что наиболее наглядно проявилось в деятельности таких партий, как Бунд и Поалей-Цион, сохранявших свою, еврейскую обособленность даже в революционном движении.