– Ну чего встал-то? – проворчала Слеза, вбивающая нож в роговые пластины спорового мешка топтуна. – Иди тоже делом займись. Работы непочатый край. А он прохлаждается, руки в боки.

– Ну-ка цыц! – шикнул я на подружку, извлекая из инвентаря лук и закрепляя на концах тетиву.

Моя перестраховка оказалась не напрасной. Как только под действием дара окружающий поляну ельник стал полупрозрачным, буквально в тридцати метрах от поляны я засёк подсвеченную красным притаившуюся фигуру.

Наложив на тетиву стрелу, я натянул лук. Мигом всё понявшая Слеза, не задавая больше дурацких вопросов, тоже подхватила отложенный было арбалет и нацелилась в обозначенном мною направлении.

– Э-э-э! Рихтовщик! – донёсся из леса усиленный динамиком рации голос Блохи. – У меня только жопа проходить начала!

– Жопа? – ухмыльнулась подружка. – Однако, Рихтовщик, ты, похоже, без меня время даром не терял.

– Придурок, ты чё несёшь! – рявкнул я гребаному шпику и, с трудом подавив желание немедленно пристрелить балабола, опустил лук.

– Э-э! Хамить-то не надо! – донеслось из леса возмущённое ворчание. – Я правду сказал. Сам же ночью меня продырявил.

Слеза рядом уже заходилась в беззвучном хохоте.

– Млять! Это не то, что ты подумала, – шикнул я на подружку.

– Да молчу я, молчу, – подняла руки девушка. – Только меня не дырявь, пожалуйста.

И даже присела от очередной волны безудержного веселья.

– Блоха, мля! Скажи ей, что я всего лишь ранил тебя в зад! – завопил я, чувствуя, что начинаю сатанеть от бешенства.

– Ага, ранил, – откликнулся Блоха, но, на свою беду, решил малёхо схохмить и добавил: – Решил, раз жопу мне потом зашил, то как бы теперь и не при делах?

Слеза взорвалась новым приступом хохота, без стеснения угорая уже в полный голос. И это стало последней каплей, переполнившей чашу моего терпения.

– Ну, сука, сам напросился!..

Я вскинул лук и послал стрелу по дуге.

Видевший моё действие Блоха дёрнулся, пытаясь уклониться. Но то ли он с перепугу застрял в переплетении еловых веток, то ли мой читерский выстрел оказался чудо как хорош, а скорее, оба фактора наложились один на другой и привели к трагическому финалу. Ударившая сверху стрела поразила беднягу в какой-то жизненно важный орган.

– Су-ка!.. – услышал я его предсмертный стон.

Красная подсветка фигуры Блохи стала быстро тускнеть и через считанные секунды сошла на нет. Помощник Скальпеля умер.

Сразу после моего выстрела смех подружки как отрезало. А когда через секунду из еловых зарослей донёсся предсмертный хрип Блохи, Слеза набросилась на меня с кулаками:

– Ты чего наделал, дебила кусок?! Будто у нас без этого проблем мало было?!

– А нехрен было подначивать, – оправдывался я, пятясь под градом совсем не детских ударов.

– Идиот! Придурок! Ты шуток, что ли, не понимаешь!

– Фига се, шутки!..

– Млять! Это ж надо! На пустом месте в такое дерьмо вляпаться!

Устав меня колотить, Слеза развернулась и, понурив голову, побрела к оставленному в споровике высокоуровневой твари ножу.

– Да ладно, не парься, сегодня в Вешалке всё порешаю, – проворчал я, потирая отбитые твёрдыми кулачками подружки предплечья. – Договорюсь с Ртутью о выплате Блохе компенсации.

– Рихтовщик, ты, в натуре, сказочный долбоящер, – проворчала Слеза, присев на корточки рядом со споровиком топтуна. – Думаешь, получится откупиться паршивыми споранами за жизнь одного из ближников хозяина стаба?.. Даже если бы Блоха погиб от твоей стрелы случайно, когда, не зная, кто затаился в чащобе, ты вальнул бы неопознанного соглядатая, то и тогда договориться о компенсации за его смерть было бы ой как непросто. Но в этом случае у тебя, по крайней мере, имелись бы хоть какие-то смягчающие обстоятельства, позволяющие пойти тебе навстречу, и выставить происшествие форс-мажором. Сейчас же ты фактически расстрелял безоружного Блоху. Это было грёбаное убийство, Рихтовщик! И как бы хорошо ни относился к тебе Ртуть, спустить на тормозах подобное он не сможет. Иначе потеряет уважение у своих же людей.