Чуйка завопила об опасности. Против таких моя кирочка – что зубочистка против лома. Я непроизвольно напрягся, и тут же перед глазами вспыхнули две одинаковые светло-красные таблички, по одной на каждого:

Объект – иммунный, гуманность – низкая отрицательная, не идентифицирован, хорошо вооружен, умения Континента не выявлены.

«Иммунный»? Что это значит? И что опять за Континент? Вопросы без ответов.

Один из мужиков, здоровенный бугай, словно только что сошедший с подиума конкурса бодибилдеров, сжимал в ручищах какой-то импортный автомат. Второй, хотя и нормального телосложения, но на фоне своего товарища казавшийся почти дистрофиком, держал наготове самозарядное ружьё, похожее на «Сайгу». Оба были в разномастном камуфляже, поверх которого красовались разгрузочные жилеты, набитые магазинами и снаряжением. Оба бородатые, с наголо бритыми черепами. Типичные наёмники.

Третьей в этой мизансцене была девушка. Жгучая брюнетка, совсем юная, в лёгком и коротеньком ситцевом сарафанчике в мелкий цветочек. Цветастое платьице это сейчас казалось насмешкой на фоне окружающего пиздеца. Тёмные, почти чёрные глаза испуганно смотрели в землю, тонкие пальцы нервно теребили ремешок маленькой сумочки. Сомнений не оставалось – вот хищники, а вот – жертва.

Я тихо отступил за угол будки, превратившись в слух.

– Лучше сама дай, цифра, – прогудел низкий бас громилы-культуриста. Голос был спокойный и даже ленивый, отчего угроза прозвучала ещё страшнее. – Обещаю, мы будем нежными. Как котята. Ты же любишь котят?

Второй, тот, что с «Сайгой», хмыкнул. Коротко, весело, предвкушающе. Типичная сцена пикапа в условиях постапокалипсиса, мать его.

– Пожалуйста, не надо, ребят… – голос девушки дрожал, срываясь на трагический шёпот, который, однако, был достаточно громким, чтобы я его расслышал. – Меня мама ждёт… она больная… одна совсем…

– Мама? – переспросил тот, что хмыкал, и в его голосе заиграли весёлые нотки садиста. – А давай я ей ноги отрежу? Или лучше голову? Принесём ей в сумочке твоей. Как тебе идея, а, Арни? Подарок маме?

– Не надо, ребята… – снова прошептала девушка, уже почти плача.

За углом послышалась какая-то короткая возня, звук удара – глухой, короткий. Я крепче сжал рукоять молотка-кирочки. Ладонь вспотела.

– Помогите! – взвизгнула девчонка истошно, но её крик тут же оборвался.

Звук рвущейся ткани заставил меня действовать.

Хватит прятаться. Тихо шагнув из-за угла, я увидел картину маслом – здоровяк Арни, прижав девушку к шершавой бетонной стене трансформаторной будки, уже расстегнул ширинку на своих камуфляжных штанах и был всецело поглощён процессом извлечения своего боевого орудия. Второй, стоял чуть поодаль, наблюдая за действиями товарища с нескрываемым интересом, словно присутствовал при каком-то сакральном ритуале. Его «Сайга» висела на плече. Ну и отлично, лучшего момента для атаки и придумать сложно.

Дальше всё произошло словно само собой. Внутри меня будто включилась какая-то дремавшая доселе боевая программа. Несколько быстрых, бесшумных шагов вперёд. Владелец «Сайги» начал разворачиваться на звук, его глаза расширились от удивления, рука потянулась к ружью. Слишком поздно. Я вложил в удар всю силу и злость. Острый конец кирочки с отвратительным влажным хрустом вошёл ему точно в темечко. Без шлема, без каски он – лёгкая добыча. Боевик дёрнулся, глаза закатились, и он рухнул на асфальт, как подкошенный мешок… хм… ну скажем с картофелем. Ноги его несколько раз судорожно дёрнулись, и он затих.

Ещё пара шагов, и я сблизился с культуристом Арни. Тот, услышав нашу возню, резко, но запоздало обернулся, отпуская тоненькую брюнеточку. Штаны его были спущены до колен, обнажая впечатляющих размеров, но совершенно бесполезный в данной ситуации орган. Глаза выпучились от ярости и недоумения. Он попытался рвануть ко мне, одновременно подтягивая штаны и хватаясь за свой автомат, висевший на плече. Но я оказался быстрее.