– Спокойно! – мне в грудь упёрлась ладонь. – Всё уже закончилось.

Муть в глазах начала обретать чёткие очертания стоящих надо мной Медведя и Клепана.

– Ну что, как спалось? Опять бородатые бабы...? Хе-хе.

Несмотря на шутливый тон, голос у Клепана был уставший. Тёмные круги под глазами, лёгкий триммер рук…Похоже тот удар, если его можно так назвать, забрал немало сил.

– Подымайся, – сказал Медведь и протянул мне свою лапищу.

– Дружок твой опять сбежал. Такие вот дела! Уже во второй раз вижу его сверкающие пятки, правда, хе-хе… сегодня, сверкала только одна, – отчитался мне Клепан.

Слушая, я крутил головой по сторонам. Марго с Муреной склонились над лежащим без чувств Ботаником. Судя по повязке, у нашего гуманоида пострадали уши и глаза, на бинтах присутствовали характерные следы крови. Электроники стояли неподалёку, разглядывая нечто лежащее на полу.

– А может ему имя дать? – неожиданно предложил здоровяк.

– Кому? – не понял я, как, впрочем, и Медведь.

– Да знакомцу твоему, кому ещё!?

– А-а? Ну, это как хочешь, – меня другое интересовало. – Что с Ботом?

– Тоже, что и с тобой, – ответил Медведь. – Только ты почему-то оказался крепче. Звуковой удар. Последствия, знаешь ли, сродни тяжёлой контузии с порванными перепонками и остальными малоприятными эффектами. Почувствовали все, но мы тут уже не первый год, окрепли, и Ботаник тоже должен был… Ладно, потом разберёмся. Придётся его нести.

– Ну, не вручную же!? – возразил ему Клепан. – У нас почтальон есть! Сам себя он упаковать не сможет, хотя и это под вопросом, а Ботаник-то девяносто кило вместе с рюкзаком.

– Точно! Об этом даже не подумал, – признался Медведь. – Кнут, подбери клиента!

Вопрос конечно интересный.

– Если поместится.

– Что значит, если поместится? Я что ли по двести кило таскал? – возмутился Клепан.

– Ну вообще-то, я не пустой!

Не знаю, почему я раньше не признался, но похоже время пришло. Сказано было не особо громко, но услышали все, кроме Бота.

– Ты что, трофеи с внешников собрал? Когда успел!? – глаза спросившей Мурены святились любопытством.

– Давай-ка показывай, – поддержал её Медведь.

И несколько пар глаз выжидательно уставились на меня.

– Абракадабра, сим-салабим, что ещё в таких случаях говорят? – поинтересовался я, размахивая руками, как заправский фокусник.

Медведь уже закатил глаза к потолку, готовя гневную тираду, но я не дал ему такой возможности.

– Ловите!

За спинами стронгов заскрипели маленькие несмазанные колёсики. Среагировали они, как и ожидалось. Резкий разворот и пять стволов смотрели на несчастную каталку. Единственный человек, который меня услышал, была Марго. Девушка остановила каталку, поставив её на тормоз, она откинула простыню.

– Подростки. Иммунные, – констатировала та.

– Почему я не удивлён? – спросил, Клепан, при этом глядя на Медведя.

Тот лишь хмыкнул и подошёл к каталке.

– Что с ними?

– Под наркозом, – ответила Марго, приложив руку к одному, затем к другому подростку.

Дети мирно сопели.

– У обоих удалена часть печени, – продолжила девушка.

– Доноры! – сказав это, Медведь повернулся ко мне. – Хорошо! Но в другой раз предупреждай!

Я лишь кивнул.

– Раз ты смог двоих упаковать, то давай и третьего под ту же простыню, – предложила Мурена.

– Она права, – поддержал Клепан. – До базы ещё сутки ходу, так дойдём быстрее.

Я был не против. Электроники разложили простыню на полу, затем принесли бесчувственное тело Ботаника, а Медведь с Клепаном положили рядом подростков. Как выяснилось спустя минуту, зря старались, мой карман не желал это принимать, как бы мы не укладывали. Видимо, карман и без того чувствовал себя обманутым, а тут третьего суют.