Знахарка на слова Каза не обратила никакого внимания и начала колдовать над псевдоатомитами ещё до того, как стих спор вокруг их дальнейшей судьбы.

– Пустышам живьём скормлю! – тихо прошипел бывший старлей, глядя в ту сторону, откуда они недавно приехали.

Для всех присутствующих это оказалось настолько неожиданным, что все дружно уставились на бывшего охранника, пытаясь разглядеть на его лице признаки безумия. Даже Юля на какое-то время оставила в сторонке своё шаманство.

– Кого? – в один голос поспешили поинтересоваться Лис с пулемётчиком.

– Земель твоих гнилых, из-за которых мы тут почти с голой задницей оказались, – со злостью выдохнул Каз, сплюнув себе под ноги, словно таким образом пытался избавиться от этой самой гнили. – Надо было их раньше в расход пустить.

Приговор, вынесенный при помощи подлой клеветы бывших коллег Лиса, вызвал у Каза твёрдую уверенность в причине их вынужденного бегства из стаба. И сейчас парень рисовал в своей фантазии те последствия, которые обрыбятся группе ДОК, приведись им повстречаться с ним в тёмном проулке.

– Дружище, когда ты уже поймёшь, что во всём, что происходит с человеком виноват только сам человек? – снисходительно усмехнулся Лис, наблюдая, как снова натягивается ремешок шлема его товарища, и появляется недоумение во взгляде пулемётчика.

– В смысле? – Каз потерялся настолько, что был вынужден обратить на Проспа просящий о поддержке взгляд, но пулемётчик только развёл в ответ руками. – То есть ты виноват в том, что тебя оболгали и подвели под монастырь? Точнее – под виселицу? Мы тут все виноваты в том, что эта сволота постоянно норовит нас обворовать?

– Ага. Именно об этом я и говорю, – ухмыльнулся Лис, растекаясь улыбкой на всю ширь своего лица, но она тут же свернулась, словно всем померещилась. Лицо его опять стало серьёзным. – Пойми, человек всегда действует наилучшим образом только для себя любимого и никак иначе. Они не хотели сделать плохо нам, они хотели сделать хорошо себе. Просто наше нахождение в круге их интересов им как серпом по одному месту. Без нас не будет и серпа. А значит им станет хорошо, временно правда, но сейчас их это не интересует. – Лис поднял руку, останавливая Каза, собиравшегося возразить. Тот придержал клокотавшие внутри эмоции, и Лис продолжил. – Разве я не знал, что из себя представляют Инвиз, Рок или Алла? Конечно знал, как знали и остальные участники этой группы. Разве не показывали они уже свою подлость? Показывали.

Но ведь это я потащил их в автобус, за рулём которого сидел ты, когда мы оказались в этой дыре. Это я дал им оружие, хотя ты пытался меня отговорить. Это я не прикончил их там, на дороге, забрав взамен угнанных машин только часть их БК. В конце концов, это я отказался занять место Инвиза в ещё той, прошлой жизни, когда Таня собиралась вышвырнуть его за забор. Сделай я тогда то, что она предлагала, и он не загрузился бы вместе с нами. Но дело совсем не в них.

В каждый момент времени я тоже поступал наилучшим для себя образом. Так же как ты, или Просп, Юля или Лаки, как любой из нас. Если разобраться, это программа, заложенная в каждом из нас, которую мы не в силах изменить. Разница между всеми нами лишь в объёме нравственности, которым мы успели обзавестись, и в тех границах, которые мы готовы соблюдать. Но каждый мой выбор, каждое моё решение формировали ту ситуацию, в которой я впоследствии оказывался.

Жизнь нам посылает разных людей хороших и не очень, «наших» и «не наших». Все они приходят к нам, чтобы чему-то научить. Остаться человеком во время этой учёбы или скатиться до уровня мрази – это снова только наш выбор. И виноваты в этом выборе только мы сами. Ты вот тоже им только по паре зубов выбил, а взял бы чуть ниже, сломал бы кадык, и не было бы сейчас у нас с тобой этого разговора. Но почему-то не ниже не взял и не сломал, вот и килдингов добивать не стал. Так что пока ты не перешагнул определённых границ, нет тебе дороги в мерзавцы.