— Попробуй сказать об этом Эдгару Фаридовичу лично, — прыснула я. — Посмотрим, как скоро тебя отчислят из-за заваленного экзамена.

Сидящая по левую руку рыжая девчонка округлила свои карие глаза. Передернула тонкими плечами и сморщила нос, усыпанный веснушками. Вера явно представила себе всю красочность картины того, как она вылетает из ВУЗа подобно пробке из шампанского.

С Верой Лисовец мы нашли общий язык еще во время линейки. Пока ректор и его заместитель выступали с поздравлениями и напутственной речью, мы разговорились и выяснили, что у нас много общего, начиная от переезда, заканчивая поступлением на бюджет.

Но в первую очередь мы были объединены общей целью — получением диплома, добытого путем знаний, пота и пролитой крови. Приходить в универ только ради порции сплетен, дабы поторговать своим лицом — не входило ни ее, ни в мои планы. Тем она и отличалась от остальных девчонок в нашей группе. Тем она сразу же понравилась мне.

За прошедшие две недели обучения Лера тоже сблизилась с Верой. Узнав, что у меня появилась поддержка в группе, ей стало поспокойней.

А переживать было о чем. Так вышло, что в моей группе учится один из «МАРС» — Максим Казанцев — весьма неоднозначная личность, оттого и непредсказуемая.

Чего только стоит одна выходка, из-за которой отстранили молоденькую философичку. Никто не располагал точной информацией, но ходили слухи, что Макс склеил ее после пары. И не просто склеил, а имел наглость отыметь прямо в стенах универа. Как следствие, о подвиге узнал ректор и принял жесткие меры в отношении любителей острых ощущений.

Все же полагаю, историю слегка раздули, иначе и ноги Казанцева бы не было в нашем универе. Но он здесь. Сидит в телефоне, укрывшись за нашими с Верой спинами.

— Эй, блондурочка, — вякнул тот самый Казанцев. Сделала вид, что увлечена монологом преподавателя. Тогда он нетерпеливо постучал мне по спине. — Зорина, ты оглохла, что ли?

Раздраженно выдохнув, развернула голову.

— Че надо?

Тот, нацепив на лицо противную ухмылочку, сунул мне свой телефон. Буквально к носу.

— На вот...

На экране была открыта переписка и текст последнего сообщения гласил:

"Передай Зориной, чтобы после пары подошла к женскому сортиру на втором этаже. Без лишних вопросов, бро. Просто передай и все".

Вот так просто?!

Не знаю, почему, но возникшая ситуация до того меня разозлила. Забывая, где нахожусь, вырвала из рук Казанцева новомодный телефон, и быстро напечатала Довлатову ответ: "Потеряйся, козел!"

— Э-э, телефон на базу вернула! — гаркнул Макс во всеуслышание, приподнимаясь и переваливаясь на мой ряд.

В аудитории вмиг воцарилась гробовая тишина. Однокурсники сворачивала на нас шеи. Вера обомлела, с опаской смотря то на меня, замершую в оторопи, то на преподавателя, недоумевающего от вольности своих студентов. Последний свел широкие темные брови к переносице и, сложив руки на груди, демонстративно прочистил горло. Тогда я поняла, что на шаг приблизилась к отчислению.

Гребаный Казанцев! Гребаный Довлатов!

— Я не понял, а кто это у нас так яро желает выделиться в первом же полугодии? — строжайшим тоном прогромыхал Эдгар Фаридович и сверился со списком фамилий в журнале. — Казанцев и... Зорина! Я для кого озвучивал требования к "допуску"? — от его неприязненного взгляда сердечко вдруг забарахлило и заглохло к чертям.

Капец...

— А чё сразу Казанцев? — набычился Макс, падая на свою скамью. — Я тут вообще ни при делах!

Мужчина оперся на кафедру и сощурился, мысленно прогоняя нарушителей порядка через мясорубку.