Все было уловкой! Лжец! Лицемер!

"Спасибо. И тебе», — коротко ответила Яну и заблокировала его номер, а затем и экран, дабы не спалиться и не написать глупостей, вызванных лютой обидой на Севера и ревностью, пожирающей меня изнутри.

Я ревную! Я, черт возьми, ревную этого кретина!

И на его сообщение я не знала, что ответить.

То есть как это пробраться в мою комнату через окно? Он и на такое способен? Впрочем, что еще можно было ожидать от человека, для которого не существует никаких правил.

В поисках достойного ответа, который мог бы спустить его с небес на землю, я перерыла все свои мысли, но так и провалилась в сон, где мне снился Довлатов. Уподобляясь нечистым помыслам, он на протяжении всей ночи в точности исполнял свои дерзкие замыслы.

Ни с Козловой, ни с Виолеттой, а со мной...

11. Глава 11. О`кей, Google, что понадобилось Довлатову?

Середина сентября

В самом разгаре лекции по философии экран моего телефона загорелся, сигнализируя о новом сообщении. Скосив один глаз, незаметно отрыла переписку с Лерой:

"Встретимся на перемене в столовке? Умираю с голоду!"

"Да, давай."

Лера: "Я отпрошусь пораньше. Места нам забью."

"Оки."

Отодвинула от себя телефон, подперла ладонью щеку и вновь прислушалась к выразительному голосу новенького преподавателя, гневающегося по причине того, что некоторые студенты имели наглость пропускать его предмет.

— Ну теперь-то посещаемость будет зашкаливать, — хихикнула Вера, слегка пихнув меня локтем. — Слышала, девчонки из 321-й дали Эдгару Фаридовичу прозвище «философ — причина девичьих нервозов».

Сначала я вопросительно посмотрела на свою одногруппницу, откровенно пускающую пузыри на нашего препода. Затем перевела задумчивый взгляд на кафедру, за которой стояла статная «причина девичьих нервозов» — поджарый мужчина лет тридцати, обладающий незаурядной внешностью, которая без сомнения притягивала к себе большинство женских взглядов.

Смуглый мужчина со строгими чертами, с холодным проницательным взглядом и ухоженной растительностью на лице был вчерашним выпускником. Он пришел к нам на замену молоденькой преподавательницы, которую экстренно отстранили в самом начале учебного года.

Тем не менее за прошедшую неделю новый философ уже обрел определенную власть над студентами. Преподавая в самом престижном ВУЗе города, заставлял нас ходить в его аудитории по струнке. С первых дней приучал к армейской дисциплине, давая понять, что поблажек ждать не придется.

Не знаю, как во внеурочные часы, но в стенах универа Камаев Эдгар Фаридович представлял собой весьма педантичную, требовательную, а в каких-то моментах даже бесчувственную личность.

Вот только первокурсницам это нисколько не мешало. Без зазрения совести они проявляли к нему знаки внимания. А отсутствие обручального кольца на его безымянном пальце провоцировало у некоторых полет буйной фантазии и напрочь стирало границы дозволенного.

Однако Эдгар Фаридович — профессионал своего дела — со всеми особями женского пола вел себя крайне сдержанно. И был особо жесток с теми, кто осмеливался нарушить его личные границы.

К счастью, умом я пока не тронулась. Мужской магнетизм не превратил мои мозги в пурпурную жижицу.

Я не вздыхала при виде препода, не бросала на него томных взглядов и не роняла перед ним свои конспекты. Я — одна из немногих, кто просто внимательно слушал, как с исключительной строгостью он по пунктам раскладывал причины, по которым может не допустить к экзамену.

Впрочем, это были стандартные требования, но почему-то с самой первой лекции меня не покидала мысль, что Эдгар Фаридович из той серии преподавателей, которые не дают спуску даже тем, у кого не возникло проблем ни с ним, ни с его предметом, в частности. Потому я заранее готовила себя к философской нервотрепке.