– Почему ты так решила? – я старалась говорить равнодушно, но Ритку было не так-то просто провести. Хоть ей и было немногим больше двадцати, мужиков у нее было гораздо больше, а психологом моя подруга была просто высококлассным. Я никогда не спрашивала ее о том, что помогло ей так хорошо разобраться в человеческой психологии, но у Риты было отличное чутье на хороших и плохих людей, и очень часто девушка могла с легкостью предугадать поступок того или иного человека.

Рита усмехнулась и, потянувшись к бутылке, взяла ее и профессиональным жестом плеснула в мой бокал еще красного вина. Я смотрела на ее движения с восхищением: Ритка ассоциировалась у меня с уверенностью в себе, самолюбием и адекватностью, что с трудом могло сочетаться в молодой девчонке, но с успехом практиковала Рита.

Даже наш директор, который был старше нас обеих на двадцать с лишним лет, часто спрашивал совета у своего секретаря, а Ритка могла выразить свое мнение так, что и у директора, и у всех остальных складывалось впечатление о том, что слова молодой девчонки были чем-то вроде само собой разумеющегося факта.

– Я вижу твое лицо, – сказала Ритка, а потом растянулась на диване, – Так выглядят только бабы, которые влюблены. И ты влюблена, причем явно не в своего мужа.

Я удивленно приподняла брови:

– С чего ты так решила? Почему я не могу влюбиться в него? И вообще, я по умолчанию люблю мужа.

– Я считала тебя умнее, – фыркнула Ритка, а мне почему-то стало стыдно. Действительно, мои слова были далеки от истины в первой инстанции, но Ритка буквально спустила меня с небес на землю.

– Поясни, – потребовала я, поглощая еще один кусочек дико дорогого и адски вкусного сыра с плесенью.

– Ты со своим мужем живешь семь лет, – с умным видом сказала Ритка то, о чем мне самой было и без нее известно, – И за эти годы ты превратилась в развалину, можно даже сказать, старуху.

Я хотела обидеться на подругу, но потом передумала. Мне было интересно услышать от Риты то, о чем я сама не раз думала. Да и какой смысл был в том, чтобы обидеться на то, что было видно со стороны? Я уставилась на свою подругу, такую молодую и красивую, а еще отлично разбиравшуюся в людях и жизни.

– Продолжай, – сказала я, а Ритка заметно смягчилась и даже улыбнулась мне.

– Неужели ты сама не видишь, что не счастлива с мужем? Ты как будто живешь не своей жизнью, как будто жуешь жвачку, которая уже давно потеряла вкус, а еще вот-вот раскрошится во рту и ее останется только выплюнуть. Ты столько лет потратила на то, чтобы жить скучной и серой жизнью, а теперь, когда в твоей жизни появился человек, способный все изменить, ты снова готова оставаться рядом с Кириллом. Ведь я права? Есть такой человек?

Я молчала. Ритка успела заметить, что я переменилась. Даже я сама еще не до конца осознала то, что приезд моего свекра словно поставил все с ног на голову. В ту неделю, что я ждала визита Андрея Ивановича, а еще в те несколько дней, что он был рядом со мной, я будто бы стала другим человеком.

Да, я теперь смотрела на все иначе, а еще я была возбуждена. Я знала о том, что рядом находился мужчина, способный сделать меня по-настоящему счастливой. Он мог раскрыть меня как женщину, был способен заставить меня увидеть себя другой, более счастливой и наполненной. И Ритка видела это также отчетливо, как я видела то, что активно сопротивляюсь своему счастью.

– Я не знаю, – честно ответила я подруге, а потом закрыла глаза. Что я могла сказать? Что готова раздвинуть ноги перед отцом своего мужа, причинив ему боль, а себе доставив наслаждение? Что я – дрянь, влюбленная во взрослого мужчину, трогавшая его член и готовая засунуть его в рот, между ног, в другие всевозможные дырки ради того, чтобы самоутвердиться? Нет, не могла я такого сказать Ритке, хотя вряд ли моя история могла показаться моей прожженной жизнью приятельнице чем-то из ряда вон выходящим.