— Бывай, Гаур! Жене передай от меня пламенный привет.

— Незапланированные дела?

— Так и есть.

Отключаюсь. Если к обеду не явится — разбудит во мне дикого зверя.

София.

— Давааай, наливай ей, Берти! Пусть попробует ещё этот! — с громким заразительным хохотом Аманда подставляет шоколадный стаканчик под горлышко бутылки с вишнёвым ликёром «Жинжинья». Бето (так я по-дружески стала называть парня после первой совместно выпитой нами бутылки в кафе) любезно наполняет съедобные фужерчики до краев ароматной рубиновой жидкостью.

— Да неее... не-не-не! — протестуя, машу ладошками. Ну сколько можно? У меня голова идёт кругом. Ещё парочка доз горячительного, и я свалюсь в снег чертить на нём снежного ангела своими конечностями. — Да ну нафиг! На-фиг!

— Давай! Давай! Давай! — дружно скандируют двое сумасшедших, находясь навеселе как и я.

Черт! Пью. Вкусная же зараза...

— Не местная, что ли? — спрашивает продавец сыра и мясных изделий, нарезая на тарелку тонкие, почти прозрачные ломтики вяленного мяса. — Пусть закусывает, а то на санках не усидит.

В «крытом рынке» тепло, ютится много народу. Одни что-то продают, другие покупают, а мы обедаем, по очереди дегустируя товар на прилавках. Не, ну а чего теряться? Португальцы — народ гостеприимный. Купишь бутылку спиртного, они тебе впридачу закуску организуют с ломтиками свежего, только что из печи ароматного хлеба. Для согрева и плотного перекуса самое то!

— Обедать кто-то хочет?

— Берти, с ума сошёл? — икает Аманда, потирая ладошкой сытый живот. — Наелись от пуза! Со? А ты?

— Обед в меня точно не влезет, — тяжко вздыхаю, отказываясь от очередного кусочка сыра. Шоколадный стаканчик — последнее, что смогла в себя затолкать.

— Отлично! Тогда идём на горку? — парень достаёт из кармана деньги и осматривается вокруг в поисках чего-то.

— Вы идите, а я Лекса наберу и догоню вас.

— Да пошли ты его! — выпаливает недовольный братец своей сестре, подходя к очередному прилавку.

— Не могу, малыш. Знаешь, как он классно трахается! Это большая редкость — совмещать в себе столько хороших качеств. Да и соскучилась я. Идите, я скоро!

— Ну что, Со, готова прокатиться с ветерком? — Бето полностью переключает на меня своё внимание, оплачивая подозрительный предмет для будущих развлечений.

Я смотрю на пластиковую тарелку для катания по снегу, и меня немного передергивает. На таких экстремальных штуках я действительно ещё не скользила. Черррт! Чувствую себя недоделанным Аладдином едва ли не на ковре-самолёте.

— Эта вещица реактивная? — прищуриваясь, беру в руки тарелку и недоверчиво рассматриваю её со всех сторон. — Летчикам такие летательные аппараты, наверное, не снились.

— Как поведёшь, так и полетит, — хохочет парень, а затем наклоняется к уху и низким сексуальным голосом интересуется: — Хочешь, буду твоим пилотом, красотка? Оседлаешь мои бёдра сверху лицом к лицу и прокатимся.

Вздрагиваю от щекотки. Блин! Может я вовсе не Аладдин, а самый настоящий ненормальный Колобок? «Дедушка» мой, он же волчара, скорее всего, рвёт и мечет. Делаю глубокий вдох. Хрен с ним! Чтобы хоть как-то отвлечься от раздражающих мыслей и пылкого взгляда Бето, принимаюсь внимательно читать инструкцию:

«... изготовлена из морозостойкого и ударопрочного материала. Прекрасно развеселит ребенка. Ручки-держатели присутствуют».

О! Уже хорошо! — растягиваю довольную улыбку. — Пусть только попробует этот горе-Казанова оторвать руки от штурвала! Глаза сосредотачиваются на следующих параметрах:

«... диаметр 60 см; нагрузка до 50 кг!»

Э, неее, Бетюня, если наши попы вместе прильнут к этому чудо-диску в позе «наездницы» и промчатся со скоростью реактивного самолёта по санной трассе, то в пластике без малейшего сомнения образуется огромная чёрная дыра! И не только в пластике, но и в наших замечательных джинсах и в труселях! Вот тогда — сиять нам красивыми полупопиями на этом склоне не хуже Сириуса! (Самая яркая звезда).