Сегодня приезжали герцог и герцогиня Карнаульские. Они закрылись в кабинете папеньки, и долго оттуда не выходили. Потом, когда они отбыли, маменька торжественно объявила мне, что я сосватана за герцога Карнаульског, Филиппа фон Нордферда.

Мне хотелось плакать и смеяться от счастья!

Сёстры Грингольские помрут от зависти!

Ах, Филипп! Какой же он красивый! Такой галантный и образованный. Над его шутками смеётся весь высший свет! Он как лучик солнца в нашей глуши!

 Все обзавидуются, когда я  в паре с ним буду блистать на балах! И мы обязательно поедем в Лендон! »

Дневник незнакомой Оливии захватил меня,  читая, я радовалась и переживала вместе с девушкой, писавшей эти строки.

Ещё несколько страниц:

«Завтра моя свадьба. Не могу заснуть, и пишу эти строки. Посреди комнаты, на манекене, висит моё свадебное платье. Выписанная из Лендона модистка, шила его целый месяц. На платье ушло несколько килограммов кружева, лиф расшит речным жемчугом и самоцветами. К юбке цепляется шлейф, в несколько метров в длину.

 Мама плакала, когда я примеряла его сегодня. Она говорит, что я буду самой красивой невестой.

 Модистка принесла вместе с платьем ажурные белые чулки на узорчатых подвязках, и кружевное бельё. Она сказала, что это бельё должен с меня снять мой муж. Уже завтра ночью.

 Мне немного страшно, и волнительно! Сестры Грингольские, приезжавшие ко мне на девичник, рассказывали, что мужу можно трогать свою жену везде, где ему захочется. Видеть её полностью обнажённой!Когда я думаю об этом, низ живота начинает сладко тянуть, а между ног становится мокро. Грудь начинает ныть. Вчера в ванной, когда я осталась совсем одна, стоя перед зеркалом, провела руками по своей груди, по тонкой талии, до тёмных завитков волос,  представляя, что это делает Филипп. Испугавшись своего желания,  отдёрнула руки, и поспешила в наполненную до краёв душистой пеной ванную.

А ещё в романах, которые я тайком, по ночам, таскала из библиотеки, пишут, что обязательно нужно целоваться! Я ещё ни разу не целовалась. Поцелуй кузена Стефана не в счёт. Он тогда так обслюнявил мою щёку, мне было очень неприятно, а в книгах пишут, что это волшебно, словно зажигается маленькая радуга. Я хочу, чтоб у нас с Филипом была своя радуга.»

Я так увлеклась чтением дневника, глотала страницу за страницей. Следующая запись была сделана через пару дней после даты свадьбы.

«Это случилось! Я теперь герцогиня Карнаульская! И я очень счастлива! Свадьба была очень пышная, столько гостей! Некоторые приехали даже из Лендона. Я безумно волновалась, и поэтому почти ничего не ела. К тому же платье оказалось невероятно тяжёлым, и к вечеру я едва могла двигаться Мне казалось, что улыбка навечно приклеилась к моему лицу.

Но мой Филипп поддерживал меня во всём. Когда он заметил, что я едва держусь на ногах, объявил гостям, что мы поднимаемся в спальню. В нашу спальню!

Я ужасно трусила ноги не слушались, но мой герцог подхватил меня на руки и легко вбежал по лестнице. Моя голова была так близко от его лица, что я чувствовала его аромат. Запах кедра, крепкого вина, и ещё чего-то едва уловимое.

В спальне он поставил меня посредине комнаты, а сам отошёл на пару шагов, любуясь.

- Ты такая красивая! Словно цветок лилии! Моя! Моя жена!

После этих слов  шагнув ко мне, взял моё лицо в свои ладони, приподнял подбородок. Пришлось поднть голову, и я утонула в голубых омутах его глаз, которые буквально затягивали меня своей гипнотической притягательностью. - Моя! - прошептал он мне в губы и накрыл их  своими.  В книгах нет описания даже половины того, что я почувствовала! Даже не заметила, когда он успел расстегнуть крючки корсета у меня на спине, и тяжёлый лиф сполз вниз, ещё больше оголяя мои плечи.