— Ого, кто это у нас соизволил явиться? — окликнул Морозова высокий и статный военный в чёрной форме с золотисто-красными погонами, на которых поблескивали звёздочки.

— Кого-то пора списывать. Я тут уже несколько дней безвылазно сижу. — Обратив внимание на нашивки, Алексей похлопал двумя пальцами себя по плечу и искреннее сказал: — Поздравляю, штабс-капитан!

— Благодарю! С меня угощение.

Кивнув в знак согласия, оборотень предпочёл подняться по лестнице, а не дожидаться возможности воспользоваться стационарным переходом. Не любил ощущение, когда тебя разбирают на мельчайшие частицы, а затем собирают обратно в другом месте. И пусть переход происходил иначе, без всякого разбора, но мерзопакостное чувство сильно действовало на нервы.

— За тобой гнались враги? — полюбопытствовал Лёня, вольготно развалившись за одним из столов и аппетитно хрустя яблоком.

Желудок тут же напомнил о необходимости поесть.

— Буфет уже открыт? — проигнорировал вопрос Алексей.

— Да, но я советую сильно не отъедаться. — Дождавшись, когда Морозов всё же посмотрит на него, Леонид пояснил: — Чтобы за три дня не потерять побитое жизнью выражение лица. А ещё бриться прекрати. Это должно дополнить образ. И волосы ты очень даже кстати не…

— Стоп! Каких ещё три дня?

— Те, через которые ты должен быть в Вознесенске, чтобы устроиться охранником в караван к послушникам, — сообщил капитан Верьев, стремительно входя в помещение. — Поэтому ритуал запечатывания проведём уже сегодня.

Внутри всё неприятно сжалось, а волк недовольно заворочался. Эти дни, когда Алексей вёл с ним беседу, он уговаривал не только зверя, но и себя.

«Если бы дед узнал, точно решил бы, что я на голову скорбный, раз добровольно согласился стать инвалидом. Пусть и на время. Недаром он не хотел, чтобы я шёл в армию, а после и в спецотдел».

— Струсил? — спросил возомнивший себя неприкасаемым Леонид. А когда Алексей перевёл на него нечитаемый взгляд, без намёка на улыбку сказал: — Правильно, я бы тоже трусил в такой ситуации. И, честно, искренне рад, что выбор пал не на меня.

Ободряюще похлопав сокомандника по плечу, он протянул тому яблоко, будто пытаясь загладить первое неверное впечатление от своих слов.

— Есть хочу, — только и буркнул Морозов и вгрызся в румяный бок.

[1] Дзякую! — Благодарю! (бел. яз.)

[2] Ды хиба ж трэба лихих людзей пры святле дня асцерагацца? — Да разве же надо лихих людей при свете дня опасаться? (белорусский язык русской транскрипцией)

6. Глава 5

Фургон мягко катился по ровной дороге, тихо поскрипывая и слегка покачиваясь из стороны в сторону. Тенты из-за тёплой и безветренной погоды были подняты вверх, чтобы женщины не маялись от духоты. Да и ехать, любуясь окружающими видами, значительно веселее. А заодно можно и попереглядываться с симпатичными охранниками. Некоторые искательницы лучшей доли решили начать устраивать свою новую жизнь заранее. При этом ревностно поглядывая на соперниц. Марьяне тоже доставались предупреждающие взгляды. И в такие моменты бывшая магиня искренне недоумевала, как в ней можно видеть конкурентку? Болезненно худая, с тусклыми, пусть и всё ещё густыми волосами, с немного потрескавшимися губами, тёмными кругами под глазами и шершавой кожей. Однако грех было бы не признать, что ей это немного льстило. Значит, есть в Марьяне что-то такое, чего она сама не осознаёт, но заметно другим.
«Дивно так, — думала она, подставляя лицо солнечным лучам. — Ещё недавно меня ничего не трогало и не волновало. А сейчас, гляди-ка ты, ожила и даже занялась поднятием самооценки!»