– Каждые вторник и пятницу. Ты их пронумеровала?

– Здесь, сбоку, на круглых наклейках. Прежде чем пойти…

– …отлепить наклейку, – отчеканила Лея. – Слушай, ты думаешь, что я идиотка? Тупица с базара? Да?! – Она демонстративно рассмеялась. – Вот кто я?!

Тамар пропустила этот выпад мимо ушей.

– Очень важно, чтобы ты отсылала письма в правильном порядке, потому что я сочинила целую историю и шуточки про всяких людей, которых я встречаю… в общем, всякую дурь дебильную, но беспокоиться они не станут, а значит, не станут мешать, – она скривила губы в язвительной усмешке. – Такой вот роман в письмах с продолжением.

– Боже. Ты и это продумала? Всю голову, небось, сломала. – И Лея метнула неодобрительный взгляд на бритый череп Тамар.

– Вообще-то, – продолжала Тамар, в душе поблагодарив Лею за то, что та воздержалась от комментариев по поводу ее новой «прически», – письма должны усыпить их на месяц, этого времени мне хватит. До середины августа. И две недели из этого месяца они пробудут за границей. Священный отпуск! – она снова криво улыбнулась. – В этом году под девизом «жизнь должна продолжаться несмотря ни на что».

Они с Леей посмотрели друг на друга, вздохнули, пожали плечами – в полном неверии, что такое возможно.

– Главное, чтобы мне не мешали, чтобы не начали меня искать, – сказала Тамар.

– Навряд ли они удосужатся, – буркнула Лея.

Она придвинула к себе конверты и зашевелила толстыми губами, читая адрес и имена родителей Тамар.

– Тельма и Авнер… красивые они подцепили имена, точно из какого-нибудь звездного шоу…

– Моя жизнь в последнее время больше похожа на дешевую мыльную оперу.

– Знаешь, однажды я видела на стене надпись… «Я убью свою мамочку, если она еще раз меня родит».

– Примерно так, – рассмеялась Тамар.

Самир и Авива вынесли из кухни большое блюдо. Сняв серебристую крышку, Тамар увидела, что вокруг виноградной долмы бордовыми вишенками выложено ее имя.

– Это от нас всех, с любовью, – сказала Авива, зарумянившаяся от кухонного жара. – Чтобы ты нас не забывала.

Ели они молча. Обе притворялись, что наслаждаются едой, но аппетита не было ни у той, ни у другой.

– Я что подумала, – наконец заговорила Лея, отодвигая тарелку. – Помнишь мою сараюшку для всякого барахла? В двух шагах отсюда. – (Тамар помнила.) – Так вот, я кину там матрас для тебя, и не вздумай мне говорить «нет»! – (Тамар молчала.) – Ключ спрячу под вторым цветочным горшком. Если тебе надоест ночевать на скамейке в парке Независимости или, скажем… сервис там будет недостаточно стильный, так ты приходи в сараюшку и выспись как белый человек, идет?

Тамар перебрала в уме возможные опасности. Кто-нибудь увидит, как она входит в сарай, потом выяснит, кому он принадлежит… Лея, конечно, ее не выдаст, но один из кухонных работников может проболтаться по глупости, и тогда они поймут, кто она такая, и план сорвется. Лея с тревогой следила за морщинками, собравшимися на чистом лбу Тамар. Что происходит с девочкой в последнее время?

И все же сараюшка – хорошая идея, подумала Тамар. Даже очень хорошая. Надо будет лишь как следует проверить, нет ли слежки. И ничуть не повредит, если она выспится и станет хоть немножко похожа на человека. Она улыбнулась. Лицо ее смягчилось, морщинки разгладились.

– Приходи, мами, отоспись! – обрадовалась Лея. – Там и кран с раковиной есть – помоешься. Вот туалета нет…

– Я уж устроюсь.

– Ах, приятно, что я хоть чем-то могу помочь!

Лея знала, что отныне каждое утро первым делом будет спешить в сарай – глянуть, не ночевала ли Тамар. И не забыть ободряющих записочек оставить там, и…