Единственное, что немного успокаивало: дочери не придется возиться с наследством. Еще год назад я оформила на нее дачу и квартиру. А еще остался вклад в банке. Да и работа у дочки хорошая, перспективная. Муж работящий. Похож на моего Антона. С таким не пропадешь.

Со своей стороны я сделала все, что могла, обеспечила их будущее. Ну а смерть… Все умирают. Вот только никакой это не конец – теперь я знала наверняка. Мой путь продолжается, а близкие… они в сердце, в душе и даже здесь, в другом мире я ношу их с собой.

— Холодного чая желаешь, голубушка?

Я повернулась. Рядом стояла круглощекая женщина с тележкой.

— Ежевичный, малиновый, яблочный, — перечисляла она. — Еще сливовый есть.

— Сколько?

— Медяк.

Открыла кошелек и протянула ей монету.

— Ежевичный, пожалуйста.

Как выяснилось через минуту, уличные напитки здесь подавали в деревянных стаканчиках. «Которые наверняка не то что не стерилизуют, но даже не моют как следует», пронеслось в голове. Вот только… сейчас это не слишком волновало.

Я сделала глоток и улыбнулась. Вкус был изумительный. Выпив до дна, вернула стаканчик продавщице.

— Спасибо.

Настроение поднялось.

***

Минут через двадцать, после петляния с одной улочки на другую, я вернулась к «Одноглазой Бригетте». Хозяйка возилась за стойкой и, увидев меня, улыбнулась и махнула рукой.

— Так и думала, что ты объявишься, — сказала она, пока натирала полотенцем вымытые кружки.

— Мне нужна комната. У вас есть свободные?

Улыбка Бригетты стала еще шире.

Несколько минут спустя я стояла перед дверью и держала в руке ключ.

6. Глава 6

Комната была размером с гостиную в моей прошлой квартире. Собственно, на этом сходство и заканчивалось. Новое жилище напоминало декорацию исторического фильма (как, в общем, и сам этот мир в принципе): деревянные стены, потемневшие о времени; грубо сколоченная односпальная кровать, шкаф со сломанными дверцами; и колченогий стол возле окна. Напротив двери, в противоположном конце раскрыл пасть черный от сажи камин. В углу, за потрепанной ширмой притаилась деревянная кадушка – местный аналог ванной. О водопроводе, само собой, мечтать не приходилось. Впрочем, мне еще повезло: перед тем как вручить ключ, Бригетта, подмигнув, торжественно сообщила, что в комнате есть «персональная уборная». Как по мне – громкое название для каморки площадью метр на метр, все пространство которой занимал деревянный ящик. И (о, чудо!) здесь даже имелось некое примитивное подобие канализации. Но я радовалось и этому – лучше уж так, чем ночной горшок под кроватью.

В комнате было темно, душно, но, стоило распахнуть мутные узорчатые створки, как с улицы хлынуло солнце. Другое дело!

Я положила мешок на стул, а сама уселась на кровать. Справа от окна, на стене висело давно немытое зеркало в круглой раме. Я зачерпнула воды из тазика и протерла стекло.

У смотрящей на меня девушки была белая кожа, высокие скулы и нежные розовые губы. Ни малейшего сходства со мной прежней. Было так странно смотреть в лицо незнакомого человека, узнавая в нем собственный взгляд, мимику и улыбку. Я прикоснулась ладоням к лицу. Как зачарованная смотрела в чужие зеленые глаза, безуспешно пыталась найти ответы «как и для чего»? Ведь если Бог существует, он ничего не делает просто так. Почему именно я, почему в это тело и в этот мир? Каково мое предназначение?

Само собой, никаких ответов я не получила.

Голова все еще шла кругом, мысли разбегались, и мне требовалось время, чтобы привести их в порядок.

В той, прошлой жизни, оказавшись в сложной или пугающей ситуации, я всегда составляла список. Это помогало разложить все по полочкам, и, в большинстве случаев, найти решение.