В этот момент мысли Киры прервало появление еще одного мужчины в одежде назарея. Был он уже в возрасте, но волосы у него почти не были тронуты сединой, что придавала ему моложавый вид. Взглянув вопросительно на Лешу, он перевел взгляд на Лисицу, ломающего дверь топором.

Но спросить ничего не успел, потому что как раз в этот момент раздался резкий звук:

– Кррак!

И следом за этим испуганный голос Леси:

– Сломал! Ты все-таки сломал дверь?

– Тише, тише, все в порядке.

Лисица рукой приоткрыл дверь, показывая, что теперь возможно пройти внутрь.

– Кто пойдет первым?

И взглянув на Лешу, предложил:

– Давай ты, все-таки ты ему сын.

Лешка пожал плечами.

– Не понимаю, какое в данной ситуации это имеет значение. Может пойти кто угодно.

Но пошел все-таки сам.

Пропустив его, все друзья столпились у порога, отчего-то не решаясь зайти внутрь без приглашения. Это место, лишенное окон, было освещено лишь лампадкой, тускло мерцающей в углу. Падающие от нее на стены блики худо-бедно освещали лики святых, но они никак не могли помочь людям в том, чтобы осмотреть всю комнату целиком.

– Нужен свет!

Лисица тут же включил свой смартфон, в котором был такой мощный фонарик, что он моментально осветил всю комнату, залив ее холодным голубоватым светом.

– Отец! – кинулся Лешка к человеку, распростертому на полу. – Что с тобой, папа?

В голосе его слышалось сильное волнение, даже страх. И то, что он назвал грозного старца папой, показывало, насколько напуган Лешка.

Однако фигура оставалась неподвижной. Переодевшийся в свои черные одежды скорби, старец лежал на ковре безответный и тихий. Лешка же едва прикоснулся к телу, как почти тут же поднял на друзей искаженное ужасом лицо.

– Он весь холодный!

И попытавшись поднять тело, он закричал:

– Отец! Отец, вставай!

Но его усилия поднять или как-то растормошить отца остались безрезультатными. Тело отца Захария так и оставалось безжизненным. Лисица, сунув фонарик Кире, тоже поспешил к Лешке на помощь. Увы, все было напрасно. Сделать тут было ничего нельзя. И поднявшись на ноги, Лисица произнес, глядя на остальных:

– Пульса нет, дыхание отсутствует. Он мертв, и умер, если судить по состоянию его тела, уже давно.

– Нет! – воскликнул Лешка в отчаянии. – Не может этого быть!

И упав рядом с отцом, он закричал в голос:

– Он не мог умереть! Не мог! Только не сейчас!

Горе его было велико, а голос достаточно громок, чтобы его услышали и на улице. Собравшаяся перед молельным домом толпа людей, которые пришли сюда в ожидании свершения церемонии очищения, начала волноваться. Шатаясь, Лешка поднял тело отца на руки и прежде, чем его кто-либо успел остановить, двинулся к выходу.

– Люди! – громко возвестил он, выйдя на порог дома. – Наш с вами общий отец умер! Нет с нами больше отца Захария! Он мертв!

Толпа онемела. Люди замерли, не в силах поверить своим ушам и глазам. Но всего лишь мгновение спустя из нее выбежала сравнительно молодая еще женщина, которая в страшном испуге кинулась к Лешке. Следом за ней выбежала девушка, лицом похожая на Лешку, выкрикнув лишь короткое:

– Как?!

– Мама! – сделал шаг навстречу первой женщине Лешка. – Не могу поверить в такое горе! Отец умер!

Женщина не отвечала ему. Она лишь молча смотрела на мертвое тело старца. По ее лицу невозможно было понять, какие именно чувства ее обуревают в этот момент. Шок от услышанного известия для всех был слишком велик, чтобы люди до конца могли бы осознать случившееся.

– Что произошло? – допытывалась между тем у Лешки прыткая девушка, которая, судя по сходству, была его сестрой и держалась с Лешкой куда свободнее остальных. – Алексей, что случилось?