А дети Авраамовы? Иудеи? Увы, они так называются, но все еще не таковы…[12] Пока звучало радостное чтение о нашем призвании ко спасению, отец Вячеслав нашел здесь, на крыше дома, отставший камушек и дал мне. Как он был мне дорог!

Удивительное дело, но на Святой Земле все переживалось так, как будто ныне – библейские времена, и все вот сейчас происходит, и ты сам участвуешь в этом. Как будто не минуло с тех пор двадцати веков христианской истории. Как будто не просиял еще сонм христианских святых. И ты вместе с Корнилием из Кесарии Палестинской мучительно ищешь выход, посылаешь доводы своего разума, как послал Корнилий своих трех посланцев к Петру-апостолу, и нет покоя. Но вот вместе с Петром принимаешь дивное откровение, что и ты, язычник, призван Богом. И слышишь от Петра слова, которыми надлежит спастись мне, и дому моему[13]. И такая радость от этой благой вести, что вот будто только сейчас, здесь, кончилось мое язычество и наконец Господь меня призвал.

Везде есть опасности. Несет свои опасности и Святая Земля. Потрясение может быть очень сильным. А человек может оказаться к нему не готовым. Вспомним незабвенной памяти Николая Васильевича Гоголя и пережитое им на Святой Земле потрясение, после которого он уже не смог далее жить. А бывает и наоборот. Это когда паломники ведут себя на Святой Земле, как заезжие туристы. Веселятся, пьют и скоморошничают без страха Божия. И если кто испытывает потрясение, то, наверное, их Ангелы Хранители. Это – из искушений на Святой Земле. Все имело место там.

Когда мы покинули дом Симона-кожевника, солнце заливало светом Старую Яффу. А благодать Божия дарила сияние и радовала наши души. Возвращаемся в Тель-Авив. В окнах автобуса промелькнул храм святого апостола Петра, что в монастыре праведной Тавифы. Там Петр воскресил ее, ради нее он-то и оказался в Яффе. Но время нас ограничивает, и мы проезжаем мимо. А как хотелось туда, особенно мне, – ведь одну из моих дочерей зовут Тавифа.

После обеда нам дается свободное время, и мы принимаем решение поехать в монастырь святой Тавифы. Но только что вернувшиеся оттуда несколько наших паломников сообщают, что ехать туда бесполезно: все закрыто. Однако мы с отцом Андреем вновь направляемся в Старую Яффу со спокойной уверенностью, что все будет хорошо. Приехав на место, сотворили молитву, призвали в помощь праведную Тавифу и начали искать подступ к монастырю. Его нелегко найти.

После долгих исканий наконец через монастырскую ограду видим монахиню. Зовем ее, привлекая все наши скудные знания английского языка. А она вдруг отвечает нам по-русски. Как дивно! Монастырь ведь русский и принадлежит Московскому Патриархату. Матушка указывает нам путь ко входу и отворяет двери. Радость-то какая! Мы у святой праведной Тавифы!

Матушка Елисавета даже несколько удивлена нашему появлению. Она говорит, что и местные люди часто не могут найти вход в монастырь. Оказалось, что она в нем единственная насельница и, намереваясь стирать, совершенно случайно оказалась на улице. Но мы-то хорошо понимаем, что эта «случайность» есть милость Божия.

Входим в часовню, молимся, возжигаем свечи, в том числе и привезенные из Енисейска. А потом спускаемся вниз в крипту – фамильную усыпальницу праведной Тавифы, где она погребена со сродниками. Усыпальница теперь пуста. Тел там нет. Остались лишь гробные углубления в пещере. Именно в этой пещере ради многих добрых дел, к которым Тавифа спешила, как серна, ее воскресил святой апостол Петр.

Как дивно и как хорошо! Здесь мы взяли икону воскрешения праведной Тавифы. Вошли и в большой русский храм во имя святого апостола Петра и помолились там. И как будто вновь оказались в России! Как будто никуда и не уезжали. Все, как у нас на Родине. На Святой Земле много русских храмов. Это не просто храмы, это кусочки земли Русской, рассеянные по Земле Святой. И внешний вид, и иконы, и речь, и порядки, и даже дух русского православия чувствуется в этих храмах. Греческие храмы, кстати, близки к российским. А вот армянские, эфиопские и особенно католические уже не таковы, там все иначе.