– Учту, – сказал я, на что «танкер» хмыкнул и превратился в ледокол, протиснувшись мимо нас с Некрашевичем, стоявшим в коридоре.

– Так что, Анатолий? – спросил меня парторг, замерший и провожавший взглядом свою жену.

Правду пишут в Писании: каждой твари по паре. Смотришь на этих твоих: твари же, но в паре!

– Я отказываюсь от блата! – решительно заявил я.

– Ты не маленький мальчик… Забыл, что это я отвадил от тебя милицию? Фарцой еще занимаешься? – Дмитрий Николаевич взял паузу, с насмешкой посматривая на меня – ожидал, тварь, что я начну сдавать заднюю.

– Не было такого. Вы, Дмитрий Николаевич, что-то напутали. И как так вышло, что парторг института не отреагировал и вовремя не сообщил, что молодежь занимается противозаконной деятельностью? – я ответил ему откровенно смеющимся взглядом. – Этого же не могло случиться.

– Ну-ну… – поиграл желваками Некрашевич. – Если всё сказал, то ты свободен. Я посмотрю твой диплом, нужно же понять… И, кстати, ты слышал, что к нам разнарядка пришла – в ПТУ отправить специалиста, да получше? Даже не знаю, кого… Или знаю… Подумай, и уходи!

– ПТУ? И там есть жизнь. Всего доброго вам! – сказал я и вышел за дверь.

Первомай – как много в этом слове для советского человека слилось, как много в нем отозвалось! Праздник труда, весны, ещё один этап для подведения итогов трудовой деятельности, с неизменно твердым взглядом в светлое будущее! Нет ещё оголтелых Дней города с пьянками, гулянками и драками…

А, нет – что-то похожее и на Первомай бывает. Но несмотря на почти вседозволенность, случается редко. Не может же быть что-то идеальным, червоточинка всегда найдётся. А ведь можно было даже в парках расстелить какое-нибудь полотенце поставить бутылку беленькой, пшеничной или столичной… Женщины неизменно собирали с собой в кастрюльки и судки картошку с мясом, соления, чтобы всё было по-людски. Правда, чаще всего все старались выехать на природу, уже отбыв положенное на демонстрации. Это называлось “маёвка”.

Так что увидеть недовольные лица на шествии было трудно. Вот идет серьезный такой мужчина, в лучшем своем костюме, специально сберегаемом для таких вот мероприятий. Рядом с ним ребенок и женщина, пристально наблюдающая, чтобы муж куда не сбежал. А он все равно радостный, ведь план побега созрел! Или вот – дамочка в яркой, но в меру просвечивающейся блузе. Она гордо несет свой второй подбородок в светлое будущее, показывая всем, что имеет достаток и готова к отношениям. Даже для студентов Первомай – это радость, ведь тут можно встретиться в непринужденной обстановке с друзьями, но не для того, чтобы поговорить об учебе, а найти местечко и, как взрослые…

И все видят, что страна великая – даже верить в это не нужно. Не за горами Олимпиада. все ощущали себя причастными к свершениям великой страны. И эту гордость, этот патриотизм не купить ни за какие деньги. Так это казалось в 1977 году.

На Первомай я не хотел было идти, но встретил недопонимание со стороны родителей. Как им объяснить, что я не хочу встречаться с одногруппниками. А еще Таня… Впрочем, как говорила моя бабушка: “Волков бояться – в лесу не сношаться”. Ох, и веселая была бабуля!

В СССР нету секса? Как бы не так. Он тут есть, иначе откуда здоровая демографическая ситуация? А еще молодежь в достаточной степени раскованная. Это, между прочим, те самые бабки, которые потом будут сидеть у подъезда и записывать кого в наркоманы, а кого в проститутки, иных – так и в либералов, прости господи.

А сейчас будущие поборницы моральной чистоты вкушают разнообразных радостей и вольностей. Впрочем, в Советском Союзе с этими делами было как-то… интимно, что ли. Все занимались, но на поверхности – чистенькие. И да, случалось, это я помню по своей молодости, когда и в двадцать лет девушка еще ни-ни. Но это всё-таки редко.