— Хвала Пресветлому Йону, — раздался незнакомый женский голос. — Она очнулась, — добавила она громче, словно обращаясь к кому то.

Тут же послышались тяжелые шаги. Они явно принадлежали мужчине. Интересно, откуда здесь все эти люди? Неужели все закончилось, и дворец снова ожил?

— Принеси ей горячего чаю, — пробасил незнакомец. — Она выглядит слишком паршиво.

Нет, вряд ли это кто-то из прислуги. Я не без труда открыла глаза и взглянула на мужчину. Высокий, крупный. Угрюмое лицо скрыто под слоем щетины. Черные волосы, беспорядочно разбросанные по макушке, спадают на плечи волнистыми прядями. Большой шрам проходит через всю правую щеку, заканчиваясь у внешнего уголка глаза. Незнакомец выглядит устрашающе.

— Очнулась наконец-то, — сказал он, опускаясь на стул рядом с кроватью. — Я уж думал пустить тебя на корм Ларри, если в себя не придешь, — усмехнулся он, кивнув в сторону огромного мохнатого пса, что сидел чуть поодаль от своего хозяина.

Я нервно сглотнула, глядя как оскалился тот, кто едва не попробовал меня на вкус. Густая собачья шерсть бурая с рыжими пятнами, огромные зубы и навостренные уши, улавливающие каждый шорох — животное выглядело под стать незнакомцу.

К губам поднесли плошку, до краев наполненную горячим ароматным напитком. Я сделала несколько глотков, чтобы смочить пересохшее горло.

— Где я? — наконец осмелилась поинтересоваться я.

Помещение с низкими потолками, освещенное огарками свечей, никак не могло быть дворцом. Жесткая кровать и груда набитых тюков у стены только подкрепили мое предположение. В центре комнаты стояло неизвестное мне сооружение. Металлическая бочка, сужающаяся к потолку, труба от которой уходила наверх, за деревянные перекрытия. Внутри нее что-то шумело, кряхтело, трещало.

— Мы называем его очаг, — сказал незнакомец, заметив мой заинтересованный взгляд. — С тех пор как пошел снег, он не дает нам сдохнуть от холода.

— Снег? — переспросила я. — Вы о белых мухах, что усыпали всю землю?

Мужчина громко рассмеялся, прищурив глаза.

— Эти мухи, как ты говоришь, называют снежинками, — ответил он, стерев с лица улыбку. — Лучше расскажи, как ты очутилась в городе. Одна. Тени обнаружили тебя по уши в сугробе, а твои башмаки были доверху наполнены снегом.

В городе? Помню только, как устроилась на ночлег в лесу, а после… Ничего…

— Я шла из дворца, — тихо ответила я, все еще пытаясь освежить в памяти события минувшего дня. — Моя лиса. Где она? — опомнилась я.

— Лиса? — мужчина задумчиво почесал шрам. — Тени сказали, что ты была одна. Наверное, убежала, — развел руками он.

Быть такого не может. Она никогда бы не оставила меня. Сердце защемило от тоски по Ириске. Я судорожно шарила дрожащими руками по цветастому покрывалу, хоть и понимала, что единственного родного мне живого существа здесь больше нет…

— Я сразу поняла, что она из дворцовых, — фыркнула женщина, выглядывая из-за очага. — Небось, принцессе Астрид прислужничала?

— Нет, я… — голос оборвался. К глазам подступили слезы.

— Хватит с нее вопросов, — оборвал меня мужчина. — Видишь и так глаза на мокром месте. Пусть освоится немного, потом все расскажет.

Женщина поджала губу, но перечить не стала. Взглядом она проводила Ларри и его хозяина, а после подошла ко мне и, шумно вздохнув, приземлилась на стул. Крупная, розовощекая, с большой грудью распирающей платье изнутри. 

— Ох, знаю я их, — махнула она пухлой рукой. — Небось, загоняли тебя, бедняжку, совсем. Принцесса то, поговаривают, собой хороша, да вот характер дурной. За все эти годы даже людям не изволила показаться. Не переживай, Господин тебя в обиду не даст. Он о тебе вон как печется. Ты не дурнушка, авось и срастется чего…