Собственно остаток пути Митра предавался восхищению, а Карина, как ни странно, всё больше хмурилась. Кажется, она как-то поняла, что не всё так просто с этим новеньким, и возможно именно поэтому, стоило нам устроиться в гостиной за чаем с бутербродами, она вернулась к замятой теме.

- О том как Жнец запечатал прорыв? - я приподняла бровь.

Митра оживился, а Карина прикусила губу, но неподкупно возразила:

- И не пытайся заговаривать мне зубы. Ты знаешь о чем я.

- Понятия не имею, - я отхлебнула чай и, обжегшись, отставила чашку.

- Почему ты убегала от новенького. Он сноб, нахал, балабол и всё такое, но…

Ну и что им рассказать?

“Хой, ребята, я тут красочно бредила как-то, и там встретила Жнеца, который меня убил. Ладно-ладно, не убил, - так, напугал до икоты и загнал в люк”.

Так и слышу, как Митра ржет: “О, Котя, какой запущенный случай, сна испугалась”. 

А что сон был… практически как жизнь. Как им это объяснить? И зачем им это?

О том, что было во сне…

Не во сне. Я тогда не знала, что то был сон.

О том мире и жизни в нем я никому не говорила. Хотя успела задать несколько нелепых вопросов лекарю, когда очнулась, но увидев, как взлетели на лоб его брови и задрожали - крылья(!) за его спиной, - я ошарашенно заткнулась и дальше только наблюдала, периодически кусая себя за щеку и больно щипая ладонь.

Дома - крылатым маме и папе крылатая я - рассказала больше, и попросила признаться, что это искусный розыгрыш. Они не стали смеяться, но как-то озабоченно переглянулись, присели рядом со мной и обняли меня руками. И крыльями, теплыми и почти невесомыми.

«Доченька, мы верим, что ты это не придумала. Сны бывают разные”...

“Даже такие подробные как жизнь?!” - выкрикнула я.

“А уж на что способен мозг находящегося в коме человека, - терпеливо продолжил папа, - не скажет никто. Но… ты же видишь, что… всё реально”.

Мама тем временем принесла альбом с портретами, именно там я увидела себя маленькую с рыжими крыльями.

“Но я ничего этого не помню,” - прошептала я, листая альбом, и слушая рассказы родителей о моих детских проказах.

“Не страшно. После травмы головы - бывает, что память отказывает. Главное что ты помнишь нас. И своих друзей. Остальное ты вспомнишь со временем.”

“Только... этот твой странный сон. Понимаешь, все твои друзья, учителя…» – папа не договорил, дернул щекой.

“Понимаю. Мне никто не поверит” - убито кивнула я. И больше не пыталась никому доказать…

Что мир сошел с ума.

Все мои друзья знают, что живут в нормальном мире и помнят меня – малявку с рыжими крылышками. А то что я не помнила этого - не беда. Я реанимировала свою память по рассказам родных и друзей. К тому же по сравнению с миром-из-бреда, довольно хмурым и холодным, тут красиво, тепло, море рядом, воздух чистый, магия. Крылья опять же. Сказка!

В общем, никому я не рассказывала про... свои странности. Стукнутому головой ребенку не хотелось в дурдом.

Ребенок вырос, а в дурдом ему всё равно не хочется...

Но сегодня в моей сказке появился Мрачный Жнец из сна. И я не знаю, что будет дальше.

– Он мне приснился. Жнец. Давно, – я всё-таки решилась.

В конце концов, я вовсе не собираюсь убеждать друзей, что явилась из другого мира, а красочные сны - не преступление. И не диагноз, да?

– Я видела этот сон ещё тогда, когда споткнулась на люке и провалялась без сознания пару суток.

Вот ещё странность: никто не видел моего люкокрушения. Ребята говорили, что мы вместе гуляли по улице, потом я куда-то делась, а через пять минут они меня нашли у люка уже с разбитой головой.

– В том сне Жнец тоже пришел к нам первого сентября, ещё в школе. И тоже за мной гонялся, обещая убить. Он был страшным, а глаза у него светились синим огнем, и я, удирая от него, споткнулась на люке, ударилась головой, потеряла сознание, а очнулась уже в другом мире… – закончила я по инерции, и втянула голову в плечи, сообразив, что сказала.