— Но папа! Ты же обещал! — Она сильней надула губки, хотя казалось, что куда еще сильнее? — Анжела сказала, что это будет только в следующем году! А я хочу сейчас! — никак не унималась эта капризная девица и для пущей убедительности топнула ножкой. От этой сцены мне захотелось ее покусать, но нельзя.

Вместо экстремальных мер воспитания решила подлизаться к ней и убедить, что на самом деле не опасна. Я подошла к решетке и начала тереться об нее, при этом мурлыкая, голос, конечно, грубоват. «Ну извините, какой есть, таким и мурлыкаю!» Попыталась выразить все дружелюбие, на которое способна, — пусть не боятся меня и думают, что быстро стану ручной и неопасной животинкой.

— Папа, посмотри, какая она ласковая! Я хочу ее погладить! — «Фу! Какая все-таки противная девица!»

— Вероника Алексеевна, она еще недостаточно долго находится рядом с людьми и очень опасна, — Анжела посмотрела на своего начальника. — Когда я проводила осмотр, то обнаружила у нее на правом боку свежие шрамы. Николай сказал, что она получила их в драке с медведем. — Она сделала небольшую паузу. — Конечно, удивительно, что это место густо заросло шерстью, обычно там образуются проплешины.

— Я знаю, он говорил мне об этом случае. Теперь ее шкура для шубы не подойдет. — Лысый хихикнул. «Вот гад!»

— А медвежонок, какого пола? — спросила Вероника.

— Самка, — коротко ответила ветеринар.

— Отлично, будет Степану невестой. Может, и медвежата получатся. — Лицо Алексея Владимировича светилось довольством.

«Да он помешан на разведении! Не дождется от меня котят, еще чего не хватало. И Лапку не позволю втягивать в это!»

Они пошли к выходу, а по дороге Вероника продолжала уговаривать отца отдать меня. Ей очень не хочется ждать целый год.

Мне не понравилась эта девушка, но чтобы попасть наружу, необходимо с ней подружиться, а там эта вредина сама вынудит папашу разрешить выйти со мной в свет. Для того чтобы похвастаться новой игрушкой и показать, какая она крутая.

Через полчаса после ухода делегации пришел Федор Иванович. Он поменял воду и принес кашу для Лапки. Решила, что к нему тоже нужно втереться в доверие.

Когда Федор возился возле кормушки, подошла к нему и стала тереться о решетку, стараясь приблизиться как можно ближе.

— Хорошая киса! — Мужчина аккуратно налил воду и поставил ведро. — Хочешь, чтобы тебя погладили? — Он подошел ближе и стал медленно протягивать руку. «Неужели я так безобидно выгляжу?» — удивилась я и, чтобы не спугнуть человека, легла, подставляя голову.

— Хорошая девочка! — Он все-таки дотянулся кончиками пальцев и стал осторожно поглаживать между ушей. А я тем временем прищурила глаза и расслабилась, стараясь показать, что меня не стоит бояться.

— И совсем ты не страшная! Умная кошечка! — ласково сказал Федор. «Конечно, умная! Вы даже не представляете, насколько!»

Потом рабочий ушел, и мы остались одни. Этот день был насыщен событиями, и я решила, что пора спать. Дождавшись, когда Лапка съест всю кашу, пошла в будку. «Слово-то какое: будка! Как-то по-собачьи. Лучше пусть будет домик!»

Несколько дней прошли скучно и однообразно. Кроме Федора Ивановича, больше никто не приходил. Он менял воду и кормил нас, а я каждый раз старалась подставить голову для ласки, тем самым приучая его не бояться. Теперь мужчина смело наглаживал мою голову и даже чесал подбородок. «Надеюсь, он рассказывает своему начальнику о том, какая я хорошая!»

Сегодня генеральная уборка. Федор зашел к нам в вольер с метелкой, совком и ведром для мусора. Оказывается, у нас в клетке есть дополнительный отсек, а я думала, что это еще один небольшой вольер для мелких животных. Туда загоняют животных на время уборки. Сначала рабочий поставил туда еду, а потом открыл проход с помощью какого-то механизма. Лапа сразу же помчалась за лакомством, ну а я легла в дальнем углу и сделала вид, будто сплю. Видя, что я не собираюсь идти в дополнительный отсек, Федор в нерешительности топтался возле двери. Потом все-таки решился и медленно вошел в вольер, при этом все время поглядывая на меня. Я специально подняла голову и посмотрела на него, мужчина тут же замер, снова опустила голову и безразлично закрыла глаза.