– Да, святой отец… – потупился я.

– Вы совершили тяжкий грех. Обагрили руки кровью ближнего своего.

– Он напал на меня!

– Этот человек был обуян дьяволом, но вы не имели права прибегать к силе оружия!

– Святой отец…

– Молчите! – Он резко перебил меня и опять замолчал.

Как это ни прискорбно, но настоятель был прав, и все обстоятельства стычки не извиняли моего проступка. Оставалось лишь молчать и молить Господа, чтобы история не закончилась изгнанием. Иначе… Это конец! Конец всем дерзновенным мечтам о знаниях, сокрытых в стенах библиотеки.

Отец-настоятель принял меня в своих покоях, и разговор проходил без свидетелей. Моего наставника, который должен был присутствовать, отправили к брату-инфирмарию, дабы тот пустил ему кровь и облегчил телесные муки. Надо отдать должное старому Агниусу – он искренне переживал и был готов понести наказание за мой проступок.

– Жак, ваш батюшка был мне другом!

– Да, святой отец, мой отец всегда с большой теплотой отзывался о вашей дружбе.

– Я искренне желаю вам добра, но… – Настоятель замолчал и скорбно поджал губы.

Мой разум лихорадочно искал какой-нибудь выход, но его не было. Не было и не могло быть! Послушник, посягнувший на жизнь дворянина, обречен на изгнание из монастыря. Ко всему прочему, его могут передать в руки шерифа Баксвэра, который проведет дознание и… Страшно представить, чем может обернуться эта история!

– Я подумаю, что можно сделать, – сказал аббат. – Ступайте. Нет, постойте! Жак…

– Да, святой отец!

– Кто-нибудь еще знает о письме, которое вы мне передали?

– Нет, святой отец!

– Хорошо. Вы будете заключены в монастырскую тюрьму, – после некоторых раздумий произнес он. – Вашу судьбу решит капитул.

– Спасибо, святой отец.

В монастырской тюрьме, куда заключались провинившиеся монахи, я провел три дня. Три дня, которые превратились в бесконечный кошмар. Мое воображение рисовало такие ужасные картины, что плаха была самым легким наказанием. Просыпался в холодном поту, видя себя на дыбе, и даже молитвы не приносили покоя и смирения перед неизбежным. Признаться, я был недалек от помешательства, когда лязгнул тяжелый засов и дверь темницы наконец отворилась. На пороге возникла фигура мужчины, который держал в руках толстую свечку.

– Жак… – послышался охрипший, но знакомый голос.

– Орландо?!

Должен признать, он выглядел не самым достойным образом. Дублет из черного бархата расстегнут, а когда-то белоснежная рубашка испачкана в жире и покрыта винными пятнами. Шевалье был известен своей приверженностью к чистоте и щегольству во всем, что касалось нарядов, и посему его небрежность не просто удивляла, а откровенно поражала! Вдобавок де Брег был пьян. Это было почти незаметно, если не считать мертвецкой бледности и угрюмости на лице.

– Вы ожидали увидеть здесь епископа? – проворчал он. – Или ангела с мечом, о котором судачит добрая половина этого проклятого города?

– Нет, но…

– Раздери вас дьявол, Жак де Тресс, – поморщился шевалье де Брег. Он сделал несколько шагов, тяжело вздохнул и опустился на солому, брошенную в углу. – Испортили прекрасную попойку, которую мы устроили с мастером Григориусом! Он выставил на стол лучшее вино, которое нашлось в его погребе.

– Вы уже знаете… – потупился я.

– Еще бы мне не знать! Весь Баксвэр только и говорит про ангела, спустившегося с небес. Вам чертовски повезло, что этот торговец был не только любопытен, но и болтлив.

– Повезло?! – Я даже задохнулся от возмущения. – Если бы не он, то…

– Если бы не он, сударь, вы давно бы висели на дыбе и признавались во всевозможных злодеяниях. Не сойти мне с этого места, но рассказали бы не только про убийство, но и про содомию, кражу скота и прочие богомерзкие пороки, которыми грешат воины, находящиеся на сарацинских землях.