Садовая аллея как бы растворялась в сплаве темени и огня. Приблизившись к вершине Сатанинского холма, Власта теперь уже отчетливо различала подвешенный к столбам гроб Ольгицы и даже стоящих рядом людей. Все выглядело, как в ту ночь, когда огонь сжигал тело слепой пророчицы, вознося в потусторонний мир ее нетленный дух.

«Это какое-то наваждение. Мне страшно. Почему ты зовешь меня, Ольгица?! Что произошло? Разве я нарушила какую-то твою заповедь или какой-то из канонов Высших Сил? Поступила не так, как должна была?»

Власта обращала эти слова именно к Ольгице, к ее духу и праху. Но кто отвечал ей – понять не могла.

«Эта ночь и этот костер всего лишь напоминание».

«Напоминание о чем?»

«Ты не должна забывать, что ниспослана на землю Высшими Силами. И цель твоя – нести волю Высших Сил».

«Разве мне известна воля Высших Сил? В чем она заключена и каким образом проявляется? В чем их смысл?»

«Высший смысл воли этих сил заключается в том, чтобы спасать людей от ими же творимого зла».

«Но разве я не помню об этом? Хотя да… Я слишком упорно и настойчиво ждала рождения дочери. Настолько, что вся была поглощена ожиданием и страхом».

«Высшие Силы спасли тебя и твою дочь», – услышала она, уже поднимаясь на вершину Сатанинского холма.

Теперь Власта не сомневалась, что голос принадлежит Ольгице. Он ничуть не изменился, остался таким же суховато-вежливым, каким знала его при жизни графини. Заслышав его, Власта тут же попыталась возродить в памяти ее лицо, но черты его почему-то искажались и рассеивались, все время ускользая от ее восприятия.

– Они спасли нас, да, и я всегда буду признательна им. Но хотела бы знать, останутся они столь же милостивыми в отношении Гяура.

Затянувшееся молчание Ольгицы насторожило молодую графиню.

– Что с Гяуром? С князем что? – с тревогой спросила Власта. – Почему ты молчишь, Ольгица? Ты ведь все знаешь, точнее, должна знать.

– Гяура мы тоже спасем, – кротко пообещал голос из потустороннего мира.

– Если его нужно спасать, значит, он в беде, в опасности?

– Он – воин, а воин всегда пребывает в опасности.

– Где он и что с ним?

– Все женщины одинаковы: они ежеминутно стремятся знать, «где он и что с ним».

– Что в этом странного или недостойного?

Власте показалось, что Ольгица по-матерински снисходительно улыбнулась.

– Порой никакие Высшие Силы не способны уследить за тем, что происходит в котле сражения, кого и как следует спасать. Где завершается та стадия бытия, в пределах которой воина способен спасти только ангел-хранитель, по-земному именуемый «чудом». А где человек обязан сам позаботиться о собственном спасении, поскольку это в его силах, не полагаясь при этом ни на чудо, ни на случай, а только на свой опыт, свою силу воли и любовь к жизни. Одним могу тебя утешить: по линиям судьбы, судное время твоего князя еще не настало.

– Оно не настало. В отношении Гяура оно еще не могло настать, – как заклинание, произносила Власта. – Это по земным и по небесным меркам было бы слишком несправедливо.

– Земное понимание справедливости редко совпадает с небесным. Однако высшей меркой всегда является небесное. Правильно, что ты думаешь о своем князе. Но самое время подумать о себе.

– Когда я думаю у судьбе князя, то о своей думать как-то не хочется. Слишком уж…

– На какое-то время ты должна будешь укрыться в замке «Грабов», – прервала его признание Ольгица.

– В замке… «Грабов»?! Что это за замок? – удивилась молодая графиня. – Где он находится и кому принадлежит?

– Ты всегда должна помнить, что этот замок находится в Польше и принадлежит Гяуру. Как произошло, что молодой князь, прибывший из далекой дунайской земли, оказался его владельцем, узнаешь позже, от него самого.