– За мной.

– А как же этот? – один из патрульных растерянно кивнул на меня.

– Глухой, что ли, Ефремов? За мной, шагом марш! – разозлился молодой лейтенант.

– Эй, как же… Вы что, его не заберете? – возмутился изумленный Коньяков, растерянно глядя то на меня, то на лейтенанта. Но тот лишь отмахнулся от него.

И тогда Юрка посмотрел на меня злобным взглядом.

– Ты еще пожалеешь! Максимка!

– Ага, жду не дождусь! – усмехнулся я, прекрасно понимая, что ничего он мне не сделает. Кишка тонка, опять пустое сотрясание воздуха – попытка справиться с очередным обломом. Дважды опозорился за последние пару часов.

Капитан Игнатьев не стал дожидаться окончания концерта, он просто убрал ксиву и отправился по своим делам. Когда я вновь обратил внимание на офицера, того уже не было в поле зрения.

Когда стало спокойнее, парни начали с азартом обсуждать произошедшее между собой. Само собой, они мало что поняли – выглядело так, будто капитан осадил молодого лейтенанта, продемонстрировав превосходство по старшинству. Но на самом деле дело обстояло иначе, ему просто указали его место и сказали не вмешиваться. Все-таки ГРУ – это не плюшки со стола тырить…

Игнатьев и впрямь был оттуда, аббревиатура из трех букв. Чувствую, я с ним еще встречусь, но уже при других обстоятельствах.

Про голод все забыли, обсуждая произошедшее. Юрку тут знал только Смирнов и сейчас он объяснял остальным, что это за скотина. Пародия на человека, каких много.

– Э! Кто такие? – вдруг послышался грозный голос с характерным акцентом.

Оказалось, что пока происходила вся эта ерунда с патрулем, вниз по ступенькам спустился дежурный по столовой – прапорщик, сугубо армянской наружности. Невысокий, но очень коренастый. Форма засалена, помята. Сапоги хоть и чистые, но судя по всему, гуталина на них не было уже давно. На руке красная повязка с белой надписью «Дежурный по столовой». Сунув крепкие, поросшие черными волосами руки в растянутые карманы, он смотрел на нас с недоумением.

– Нам бы это… в столовую! – торопливо брякнул Женька, обернувшись к остальным за поддержкой.

– Зачем?

– Обед, вроде… Что за глупый вопрос?

– Кто тут глупый? – надулся как индюк прапор, осмотрев нас с какой-то раздраженностью. Видно было, что как человек он ну очень противный. – Сначала строй организовать надо. А то пришли, как стадо обезьян! Внешний вид в порядок привести. Форма одежды где? Доклад? Старший команды где?

– Нет его.

– Тогда свободны!

– Ну и что там теперь, голодными ходить?

– Все нераспределенные питаются в последнюю очередь! А приходить нужно строем!

Что такое строй, здесь никто не знал. Примерное представление, конечно, имели, а вот как оно обстоит по уставу, вряд ли кто-то сумел бы объяснить.

– Ну? – нетерпеливо спросил прапор, когда пауза затянулась. – Откуда вы такие бестолковые взялись? Тьфу, смотреть противно!

Потеряв к нам интерес, он демонстративно вернулся обратно в столовую.

– Надо же, какая важная птица… – фыркнул кто-то из наших. – Пнуть бы, чтобы полетела!

К счастью, через несколько минут ко входу подошла небольшая команда из десяти человек, которую вел старший лейтенант. Они еще не успели переодеться в военную форму, поэтому на их фоне мы несильно отличались.

– Товарищ старший лейтенант, разрешите встать в строй? – громко спросил я у офицера. – Нас в столовую без старшего не пускают. Можно мы с вами зайдем?

– Становитесь! – сухо кивнул тот, затем добавил уже своим бойцам. – Слева по одному, на вход шагом марш! И руки мыть не забывайте, а то потом будете в дамскую комнату бегать! В вагоне всего два туалета, особо не разбежишься!