[249]. Пользуясь методами Божественной педагогики, Иисус говорил народу в притчах, постепенно раскрывая Свое подлинное достоинство и истину Царства. Он никогда не скрывал Своих взглядов. Тем более Его последователи после сошествия Духа Святого призваны провозглашать истину при свете дня, на кровлях, нимало не опасаясь того, что их учение противоречит модным и общепринятым теориям. Как же иначе можно обратить мир, таящий в себе столько угроз?

Иногда можно услышать (обычно подобные рассуждения продиктованы соображениями такта, а иногда – обыкновенной трусостью), что в трудных, чреватых конфликтом ситуациях нам не следует выставлять на показ свои христианские убеждения или демонстрировать свое благочестие. Христианам здесь предписано “спрятаться”, как бы раствориться в обществе, враждебном Христу, развивающемся в противоположном Его целям направлении. Однако в этом случае тот факт, что в мире есть мужчины и женщины, преданные Христу, видящие в Нем свой высший идеал, не имел бы ни малейшего значения. Как же это далеко от взглядов Самого Господа! “Ego palam locutus sum mundo – Я говорил явно миру, – отвечает Иисус Каиафе, когда приходит время отдать за нас жизнь. И все же есть христиане, которые стыдятся palam, явно проявлять свою любовь к Богу[250].

В обществе, в котором нам суждено жить, мы имеем призвание: уверенно, убедительно и в соответствии с истиной говорить на разные темы, имеющие первостепенное значение для семьи, социальных отношений и защиты человеческого достоинства. Нам следует говорить о нерасторжимости брака, о свободе слова, об учении Церкви по вопросам биоэтики, о высоком достоинстве и красоте целомудрия, о глубоком смысле безбрачия и целибата из любви ко Христу, о нарушениях социальной справедливости в связи с ненужными расходами, с занижением заработной платы… Не исключено, что в каких-то ситуациях мы должны промолчать – по соображениям благоразумия или любви. Однако благоразумие и любовь не имеют ничего общего с трусостью и своекорыстием. Молчание никак нельзя считать “благоразумным”, если в результате возникают растерянность и замешательство, умножаются соблазны и ослабляется вера других людей.

Что говорю вам в темноте, говорите при свете… Господь говорит нам это в присутствии многочисленных врагов Бога и истины, которые изо всех сил стремятся, используя при этом все возможные средства, заставить христиан отказаться от их миссии быть светом и солью земной истории.

18.2 В Евангелиях есть один эпизод, иллюстрирующий образ действий фарисеев, не слишком любивших истину[251]. В тот момент, когда Иисус проходил через притвор Храма, к Нему приблизились первосвященники, книжники и старейшины и спросили Его: Какою властью Ты это делаешь? И кто Тебе дал власть делать это?[252] Господь дал бы исчерпывающий ответ на этот вопрос, если бы Его собеседники были по-настоящему искренни. Но прежде Он попросил их высказаться относительно крещения Иоанна: было ли оно установлено свыше, с одобрения Бога, или же было чисто человеческой инициативой, которой не следует придавать большого значения? Однако собеседники Иисуса так и не высказали серьезного, по совести, суждения. Они не искали истины всем сердцем, не ценили ее. Они лишь пытались предугадать последствия возможных вариантов ответа и выбрать среди них наиболее в данном случае подходящий: Если скажем: “с небес”, то скажет: “почему же вы не поверили ему?” А если скажем: “от человеков”, то весь народ побьет нас камнями, ибо он уверен, что Иоанн есть пророк