(Иоанн Златоуст говорит это христианам в день их крещения), Он уже помазывает нас, а противника – связывает. Он помазал нас елеем радости, а его связал крепчайшими узами, чтобы сдержать его натиск. Стоит мне споткнуться, как Он подаст мне руку, поможет мне подняться и встать на ноги[199].

Как бы ни велики были искушения, испытания и скорби, Христос обеспечит нашу безопасность. Он нас не оставит! Он не нейтрален! Он всегда на нашей стороне. Все мы, вслед за апостолом Павлом, можем сказать: Omnia possum in eo qui me confortat – Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе[200] – в Том, Кто предоставляет мне всю необходимую помощь, стоит мне к Нему обратиться. От нас лишь требуется правильно использовать те средства, которые Он нам рекомендовал.

14.2 Однажды некий альпинист искал убежища в высоких горах. Он взбирался по крутой тропинке все выше и выше. Каждый шаг давался ему с трудом. Холод обжигал лицо, однако все это не мешало его восхищению: вокруг царил величавый покой, а открывавшиеся взору пейзажи были на редкость прекрасны.

Простая, сделанная на скорую руку хижина (это и было искомое убежище), оказалась очень уютной. Путник, войдя в нее, скоро обнаружил на печной трубе надпись, под которой он и сам мог бы подписаться: “Мое место – на вершине”. Вот там, на вершине, рядом с Христом, и наше место. Мы взбираемся к Нему по крутой тропинке, ведомые стремлением к святости. Мы делаем это в нашей повседневности, в нашем обычном окружении – там, где мы живем. Мы делаем это, несмотря на то, что отдаем себе отчет, из какой глины мы слеплены, знаем свои слабости и недостатки. Мы знаем также, что Господь требует от нас малых, каждодневных усилий, неустанной борьбы со страстями, увлекающими нас ко дну, отказа от любых переговоров с пороками и грехами. Удержаться на поле боя нам поможет любовь, глубокая любовь ко Христу, Которого мы неустанно ищем.

Духовная брань христианина должна отличаться постоянством, а также радостным, оптимистичным, “спортивным” настроем. Святость обладает подвижностью, подобно гибким мускулам. Тот, кто хочет быть святым, умеет вести себя таким образом: в то время, как он жертвует собой в одном, он пропускает – если только это не оскорбляет Бога – другое, что тоже ему стоит усилий, и благодарит Бога за это удобство. Если бы мы, христиане, действовали по-другому, то рисковали бы стать негибкими и безжизненными, как тряпичная кукла.

Святость – это не что-то жесткое, вроде картона: она умеет улыбаться, уступать и надеяться. Это жизнь: духовная жизнь[201].

В духовной брани могут быть и отдельные поражения. Некоторые из них будут незначительными, другие – достаточно серьезными, но и в том, и в другом случае раскаяние и жертвы умилостивления помогут нам стать еще ближе к Господу. Даже если мы разобьем вдребезги самый драгоценный из наших сосудов, Бог сможет восстановить его, если только мы будем Ему послушны. Господь прощает всех, кто приходит к Нему с сокрушенным сердцем, и помогает им. Нам же следует научиться начинать снова и снова: с новой радостью и новым смирением. Даже тот, кто глубоко оскорбил Господа и причинил вред другим людям, все же имеет шанс быть с Богом и в этом, и в будущем веке: при условии истинного сокрушения и жизни в покаянном духе. Смирение, искренность, сокрушение… и постоянная готовность начать сначала!

Господь считается с нашей немощью и всегда нас прощает, однако необходимо быть искренним, каяться и желать исправления. За каждой нашей попыткой “начать новую жизнь”, следует взрыв радости на небесах. Мы должны