— Не так, чтобы очень… Я попытаюсь доказать свою невиновность, пойдя прямиком в полицейский участок. И все равно далеко не заплывай. Тут глубоко и буйков нет. Дно видно, но, поверь, до него далеко.

Он уже провалился в воду по пояс. Ну и я с ним за одно. Вода не молоко, но мне сейчас холодный душ — и даже прорубь — самое оно будет!

— Вон там! — Харт повёл в сторону подбородком. Обе его руки крепко держали меня, как, впрочем, и мои ноги его! — Риф, туда не плыви, а вон там тоже много рыб. Мы вернёмся сюда с масками, и ты оценишь, какая красота плавает у тебя под ногами. Вон!

— Ой! — я вцепилась в него ещё сильнее: чуть в отдалении проплывала стайка прозрачных рыбок, почти на самой поверхности воды.

— Ты рыб боишься?

Я мотнула головой.

— А черепах? Если какая-нибудь вынырнет прямо перед тобой, орать не будешь?

— Кто?

— Джулия! Ты меня сейчас придушишь! А тут никого! Да, черепаха… Мистер Дарвин на черепахах придумал эволюцию человека из обезьяны. И я теперь понял, как! Его жена тоже, небось, висела на нем, как обезьянка! Джулия! Господи, ну чего ты за меня так уцепилась…

— Здесь водятся черепахи? — выдохнула я сипло ему в лицо.

— Да, водятся! Но им ещё страшнее, чем тебе! Тебя отпускать или вот этого достаточно?

Он погрузился по шею — ну и я с ним! Волны не были большими. Они белыми гребешками разбивались о волнорез, с которого мы спустились, и нас сейчас скорее ласкали, чем били! Но если бы мы захлебнулись ими, на душе стало б спокойнее, потому что мистер Харт Бойд все не затыкался и не затыкался.

— Ты меня решил до инфаркта довести? — пролепетала я, а лучше бы вовремя прикусила глупый язык.

Вот ведь сболтнула: Харт Атак! Тут можно и за игру слов схлопотать. За два намёка сразу… На него самого со странным сердечным именем, который уже сел мне на голову, если не принимать в расчет, что сейчас физически на его голове сижу я. И намёк на понятый намёк, что никакого инфаркта у Ларисы Бойд не было… Господи, ну чего мне в сером Питере не сиделось?! Захотелось романтики! Ну так получай ее целый океан!

 — А чего ты такая трусиха, а? Ну, отпускать тебя? Я могу поплыть рядом.

 — Сможешь?

— Ты не оставила мне выбора!

И Харт швырнул меня в океан, но не сильно — я схватила всего один огурчик — к счастью, не сдобренный свежей рыбкой или черепашьим супом. Харт плыл рядом, образуя собой естественный барьер между мной и опасными рифами. О том, что плавало подо мной, совсем не думалось. Если бы так же просто было выкинуть из головы того, кто плыл рядом… И его деда. И героиню не моего романа. Мертвую. Не по своей воле.

14. Дельфинчик

Океану удалось немного освежить мое тело, но не мысли — на коже блестели капельки соленой воды, которые Харт довольно настойчиво предлагал убрать своей футболкой, но я предложила ему воспользоваться подручным полотенцем самому: с его плотных шорт ручьями стекала вода прямо в кроссовки, которые он с какого-то перепуга нацепил до того, как обсох хоть самую малость. Я его не пугала — мне ли с ним тягаться! Я шла по асфальту размашистым шагом с непреодолимым желанием нацепить шорты на голову, чтобы не получить солнечный удар в дополнение к закипевшим мозгам.

Путь по дороге был длиннее, чем по камням, но мы плавали совсем недолго, поэтому могли не спешить домой. Но я спешила — мне хотелось поскорее избавиться от этого ужасного тет-а-тет с Хартом. Хотя и понимала, что и общества Найла боялась теперь, как черт святого ладана! Я даже начала ощущать сладковатый запах благовония! Наверное, это запах подгоревших мыслей, потушенных океанской водичкой. Или я вспотела — одно из двух. Или из трех — так пахнет раскалённый асфальт.