. Ответ византийского императора весьма показателен. Из этого письма следует, что речь в переписке идет не просто о какой-то группе русов, которая могла случайно оказаться на землях империи, а о какой-то территории, называвшейся Русью и подвластной на тот момент Византии. Очевидно, что это не была Древняя Русь – едва ли послы германского императора по пути в Константинополь совершали подобный крюк, да и непосредственная юрисдикция Византии на нее не распространялась. Хоть точное местоположение этой Руси определить на основании данной переписки не представляется возможным, однако наиболее вероятное ее нахождение можно установить, если принять во внимание недавнюю предшествующую историю империи. Интересующая нас переписка состоялась в XII в., и до нее источники ни разу не упоминали о находящейся в составе Византии территории Руси. Однако в предшествующем столетии во главе империи оказалась династия Комнинов, сумевших расширить пределы своей державы на север, включив в ее состав часть сербских, венгерских, болгарских земель, и установить границу Византии по Дунаю. Вполне возможно, что в результате этой экспансии в составе империи и оказалась придунайская территория, названная Русью в процитированной переписке. Веком позже данного события географическая карта Лондонской Псалтири второй половины XIII в. помещает на Нижнем Дунае около Венгрии народ Ruscitae, по всей видимости, искаженное «русичи»^>44.

Немало следов пребывания русов и на территории Болгарии. В свое время еще П.Н. Третьяков отметил, что «несомненный интерес представляет группа наименований, происходящих от наименования рос – русь и локализующихся в Северо-Восточной Болгарии и Южной Добрудже. Это – селение Рассава и город Русе на правом берегу Дуная и река Росница, приток Янтра, впадающего в Дунай несколько выше г. Русе»^>45. Археологические раскопки на городище Стырмен в округе Русе показали, что славянская керамика появляется там в 540 или 599 г.^>46 Отдельные находки позволяют даже конкретизировать тот регион славянского мира, откуда прибыло новое население: «Здесь, на левом берегу Дуная, встречаются пальчатые фибулы днепровского типа, что соотносится с городом на Дунае – Русе. Сочетание историко-топонимических данных XI–XIII вв. с археологическими VI–VII вв. позволило нам углубить проблему происхождения Руси на три-четыре столетия от Киевской Руси»^>47. Впоследствии В.В. Седов отмечал: «Пальчатые фибулы с маскообразной головкой и их дериваты являются, как уже было отмечено, характерным этнографическим украшением антов. Помимо пеньковского ареала, они широко распространены в Нижнем Подунавье, где проживание антов документировано историческими свидетельствами. Из основного региона антов эти фибулы распространились в Среднее Подунавье и на Балканский полуостров и далее на Пелопоннесский полуостров. Все это – надежные следы расселения антов и их потомков»^>48. С этими археологическими находками соотносится и одно известие ПВЛ об основателе Киева. Полемезируя с версией о незнатном происхождении Кия, летописец отмечает: «аще бо бъı перевозникъ Кии. то не бъı ходилъ Цр҃югороду но се Кии кнѧжаше в родѣ своємь. [и] приходившю єму ко цр҃ю. ӕкоже сказають. ӕко велику честь приӕлъ [есть] ѿ цр҃ѧ. при которомь приходивъ цр҃и. идущю же єму ѡпѧть. приде къ Дунаєви. [и] възлюби мѣсто и сруби градокъ малъ [и] хотѧше сѣсти с родомъ своимъ и не даша єму ту блїзь живущии. єже и донъıнѣ наречють Дуици городище Киевець. Киеви же пришедшю въ свои градъ Києвъ. ту животъ свои сконча»