Впрочем, поначалу он выбросил подозрения из головы, ибо отец принес ему действительно чудесные вести.

– Я добился своего, – с гордостью объявил боярин жене, – князь Всеволод теперь столь ко мне расположен, что я могу даже просить у него места для Иванушки!

А сыну он радостно сообщил:

– Ты все-таки будешь служить молодому князю Владимиру. Святополк уже вступил в его дружину и снискал славу. Теперь настал твой черед показать себя.

И Иванушка засиял от восторга. Всего два дня спустя его отец небрежно заметил:

– Кстати, пока ты недужил, твой брат заплатил всем твоим заимодавцам. Так что теперь твое доброе имя восстановлено.

Предполагая, что речь идет о Жидовине и еще нескольких, Иванушка поблагодарил отца и более о том не думал. И только на следующий день, когда мать неохотно упомянула о его долгах, он попросил показать ему список.

И тут понял, отчего его преследовало чувство опасности. Список был ошеломляющий.

Открывал его, само собой, долг перед Жидовином. Но далее следовал огромный перечень имен, от длины которого просто дух захватывало. Люди, которых он никогда не видал, из таких мест, где он бывал разве что проездом, утверждали, что он либо обокрал их, либо одалживал у них деньги. На самом деле только двое из названных давали ему в долг.

– Кто разыскал всех этих заимодавцев? – спросил он.

– Святополк, – сказал ему отец.

Так вот какие подземные ходы рыл его недруг всю зиму.

Замышляя месть, его брат ничего не упустил, обо всем позаботился. По-видимому, он побывал во всех городах и весях земли Русской. Суммы, которые он якобы задолжал, в списке были приведены невысокие, тут Святополк проявил сообразительность. Но число их поражало воображение.

– Ты обязан брату, он смыл твой позор, поблагодари его, – сурово промолвил Игорь. – Он настоял на том, что сам оплатит половину твоих долгов.

– Он ощущает ответственность за тебя, – добавила мать.

Иванушка все понял. Опыт сделал его немного мудрее, чем прежде.

– Боюсь, многие из этих людей обманули моего брата, – с грустью заметил он.

Но, поняв, что они ему не верят, он замолчал. На том дело и кончилось.

На следующий день Игорь наконец представил его молодому князю, которого, по роду его матери, греческой царевны, стали именовать Владимиром Мономахом.

Князь принял их в длинной, с высоким потолком палате княжеского дворца. Маленькие оконца там были прорезаны высоко над полом, и потому чертог напоминал церковное помещение.

Когда Иванушка с отцом вошли, молодой князь стоял в дальнем его конце. Одесную и ошуюю него почтительно замерли с десяток важных бояр. Владимир был облачен в длинный кафтан, отделанный собольим мехом, ниспадавший почти до земли и столь богато украшенный драгоценными каменьями, что даже в полумраке слабо мерцал. На голове у него была шапочка, отороченная горностаем. Несомненно, от матери-гречанки он унаследовал красивое лицо с длинным, прямым носом и большие темные глаза, которые сейчас взирали на вошедших. Их приближения он ожидал неподвижно, как священник у алтаря, словно властью и могуществом наделял его Господь.

Отец и сын склонились перед Владимиром Мономахом в низком поклоне, приблизились на несколько шагов и снова поклонились. «Он похож на святого, как в церкви», – подумал Иванушка, мимолетно взглянув на неподвижные черные глаза молодого князя. Подойдя к нему вплотную, Иванушка стал на колени и облобызал украшенные драгоценными каменьями сапоги князя.

– Добро пожаловать, Иван Игоревич, – торжественно произнес молодой князь.

Придворные обычаи на Руси отличались от принятых при западноевропейских дворах. В противоположность правителям Богемии и Польши русские князья не стремились войти в сложный и замысловатый мир феодальной Европы; да и новые идеалы и кодекс поведения рыцарства мало их интересовали. Давно уже жизнь на Руси строилась по образцам восточным. Начиная с древних скифов и аланов, которых до сих пор можно было встретить в составе княжеской дружины, и с уже исчезнувших аваров и гуннов, с могучих хазар правители пограничных земель всегда были богоравными деспотами, происходившими откуда-то издалека. А была ли в этих краях держава более древняя, цивилизация более утонченная, чем христианская империя цареградских греков?