Первая мировая война становится на Восточном фронте источником новых испытаний для евреев, подозреваемых русскими в симпатиях к Германии и Австро-Венгрии. Их освобождение – долгий процесс, связанный с идеей объединения «просвещенных», к которому призывает «Хаскала», движение за интеграцию евреев в современную Европу и разрыв с гетто, а также с традиционным иудаизмом[45], внесшее свой вклад в «нормализацию» еврейского вопроса. Роль, которую играют еврейские активисты – Троцкий, Каменев, Зиновьев, Радек – в Октябрьской революции и в установлении коммунистического режима, увеличивает общую неприязнь к этому меньшинству, ставшему жертвой многочисленных погромов во время Гражданской войны[46]. Многие из них, в том числе некоторые старые большевики, оказываются жертвами сталинских процессов, и несмотря на то, что Ягода или Каганович являлись одними из наиболее верных слуг «маленького отца народов», русские считают евреев ответственными за несчастья, переживаемые страной в коммунистическую эпоху. Это отношение частично отражено Солженицыным, оно становится эхом его размышлений о русской самобытности, записанных вскоре после падения коммунизма. Сталинская эпоха стала свидетелем создания на Дальнем Востоке, в неблагоприятной обстановке, гротескной Еврейской автономной области со столицей в Биробиджане, где сегодня живут от двух до трех тысяч евреев, притом что общая численность населения в АО в сто раз больше… Победа СССР в 1945 г., однако, была воспринята евреями, выжившими после массовых убийств немецкими нацистами и Сталиным, как освобождение. Следуя доводам большой геополитики и желанию ослабить Англию с ее союзниками и протеже на арабском Ближнем Востоке, Советский Союз быстро признал государство Израиль, опиравшееся на программу сионистов, а также левые ценности лейбористской партии Бен-Гуриона. Сталин не успел распорядиться о новых антисемитских «чистках», которые, не умри он в 1953 г., несомненно, носили бы еще больший размах, чем прежде.

Конец ознакомительного фрагмента.