«В Сербии, Румынии, как и в России, евреи представляют опасность – они не похожи на парижских, лондонских, берлинских и венских евреев, и уравнение их в правах вызовет вредные для страны последствия».

Требование Франции и Германии было принято конгрессом.

Как же сложились отношения между евреями и народами, среди которых они жили в этот век, когда все пути в жизни оказались им открыты? Многие высказывали надежду, что «еврейский вопрос» перестал существовать, что ассимиляция евреев осуществлялась или же осуществится полностью в ближайшее время.

Действительно, росло число смешанных браков. Так, число еврейских смешанных браков в Пруссии составляло в 1880 г. – 10 %, в 1890 г. – 13 %, в 1913 г. – 20 % от числа чисто еврейских. В книге о будущем евреев Зомбарт сообщает, что в 1905–1906 гг. они составляли 22 % от чисто еврейских браков. Появилось так называемое «реформационное» течение в иудаизме, определявшее принадлежность к еврейству как отношение к вероисповеданию, а не нации. Они провозглашали, что евреи – это граждане «моисеева вероисповедания» той или иной страны. На Франкфуртском съезде раввинов этого направления было постановлено, что еврей имеет право жениться на христианке, признающей единобожие. Многие евреи принимали христианство. Например, в Вене в 1868 г. было 2 случая крещения евреев, в 1875 г. – 65, 1880 г. – 113, 1885 г. – 255, 1904 г. – 617. В некоторых областях Австро-Венгрии еврейский язык (идиш) был признан государственным языком.

Но можно было увидеть и признаки того, что положение не столь идиллично. Так, известный немецкий историк Трейчке в своей «Истории Германии в XIX столетии» посвятил целый раздел еврейскому влиянию после освобождения Германии от Наполеона. Он говорит о «скороспелых еврейских талантах, верховодивших в ежедневной прессе»:

«Они гордо демонстрировали свою еврейскую обособленность и одновременно претендовали на роль руководителей немецкого общественного мнения.

Разрушительное и озлобляющее действие радикального еврейства было тем опаснее, что немцы долгое время заблуждались по поводу духа этой новой литературной силы. Они безоговорочно принимали за немецкое просвещение то, что на самом деле было еврейской ненавистью к христианству и еврейским космополитизмом».

По-видимому, после революционных переворотов 1848 г., затронувших почти всю Европу, впервые стали говорить о еврейском засилье в прессе. Так, В. Эбелинг в своей книге «О литературе и истории» пишет о венской прессе:

«Бросалось в глаза еврейское засилье. Из 80 литераторов, с которыми я встречался, 57 были “нашими”. Но такова была политическая жизнь во всей Европе в 1848 г».

В Германии образовалось широкое движение под лозунгами борьбы с «еврейским засильем» в прессе и финансах. Трейчке писал:

«Нынешняя агитация правильно уловила настроение общества, считающего евреев нашим национальным несчастьем».

Именно это движение и называло себя «антисемитским»; видимо, тогда этот термин впервые и возник. Движение было влиятельным, его активно поддерживал даже придворный проповедник Штекер. Была создана «Антисемитская лига», собравшая 250 000 подписей под петицией рейхстагу с требованием определенных ограничений евреев. Рейхстаг, однако, это требование не принял. Один из идеологов того времени В. Марр написал брошюру «Победа еврейства над германством», где он утверждал, что мир уже завоеван еврейством, причем побежденным даже запрещается об этом говорить. Единственная еще непобежденная и борющаяся страна – Россия, но соотношение сил таково, говорит он, что исход борьбы предрешен. Против России будут брошены все силы, и из нее сделают архимедовскую точку опоры, чтобы перевернуть мир.