Чего именно – Игорь понять не мог.

Служба закончилась, кое-кто из прихожан пошел к священнику за благословением, другие потянулись к выходу. Мимо Игоря прошла чем-то напомнившая ему Олега статная женщина в длинном платье и темном платке. Прошагал человек в мундире, с бородкой и подкрученными вверх усами.

Его лицо Игорь видел в учебнике истории, посвященном России двадцатого века.

– Не желаешь ли обратиться с просьбой к кому-нибудь из святителей? – негромко спросил молодой человек.

Почти забывший про него Игорь невольно вздрогнул.

– Нет, – сказал он. – Нет… я даже не знаю, о чем просить… Пока не знаю…

Он не лукавил. Раньше желания человека по имени Игорь Ветров были просты и понятны: чтобы начальство не доставало, а подчиненные не занимались ерундой сверх меры; чтобы дома все было хорошо да любимый баскетбольный ЦСКА в очередной раз выиграл…

Сейчас они потеряли смысл, исчезли.

А новых Игорь не обрел.

– Как знаешь, непросвещенный брат, – молодой человек в черной рясе печально вздохнул. – Пошли.

Они вышли из церкви. Мгновением позже хлопнула дверь дома для гостей, и из нее появились Олег и Сергей в сопровождении двух стариков – широкоплечего и худого. Олег выглядел невозмутимым, Сергей озадаченно потирал лоб.

– Мы услышали твои слова и будем молить Божию Матерь и Его самого о помощи, – сказал широкоплечий. – До всех наших братьев, что обитают здесь, новости будут донесены.

– Сами мы на синклит прибудем, – худой поднял руку, точно собравшись перекрестить Олега, но тут же опустил ее.

– Хорошо, – сказал тот. – Большего я и не ждал.

Молодые люди в черных рясах принесли вещи, и гостей повели обратно к воротам.

Весь путь Игорь чувствовал на себе взгляды обоих стариков, и читалось в них сочувствие.

– До встречи, – сказал широкоплечий, когда сопровождающие вытащили засов и начали открывать ворота.

– До встречи, – кивнул Сергей.

Ворота открылись, стало видно озеро, противоположный берег, поросший лесом, и ползущий у самой воды богомолец со свечами в руках. Игорь подумал, что именно увидит он сейчас – как трое людей появляются из пустоты? Или разглядит город? Или вообще не заметит ничего?

Услышал скрип петель, а когда обернулся, то Китеж исчез.

Позади был склон холма, наверху шумели, раскачиваясь на ветру, великанские сосны. И далеко-далеко, на самой грани слышимости, утихал мягкий колокольный звон.

– Бога они будут молить о помощи. – Олег покачал головой. – Как будто он явит себя и мановением руки исправит все. Вспомните хотя бы один случай, когда он вмешался непосредственно? Такого не было. Нет, он творит руками людей. Надо надеяться на людей, а их в стране сейчас и нет, остались пьяницы, воры и дураки. И это молитвами не исправишь…

И такая горечь прозвучала в его словах, глубокая, сердечная, что Игорь ощутил неловкость.

Всегда тяжело, когда тот, кого ты считаешь сильным, проявляет слабость.

– А чего ты ждал от них? – Сергей вытащил сигарету, щелкнул зажигалкой и закурил. – Плакать хочется, когда они начинают свое нытье: вне церкви нет спасения, вне церкви нет русских… Не зря, конечно, Розанов сказал: «Кто любит русский народ, не может не любить церкви. Потому что народ и церковь – одно». Но когда это было?

– Розанов был большой идеалист, – проворчал Олег. – А ну-ка, пошли. До автобуса всего полчаса.

Игорь еще раз оглянулся туда, где только что стоял город, но вновь увидел только холм и деревья. Ощутил смутную тоску, захотелось вернуться туда, еще раз войти в ту церковь…

– Что, тянет? – спросил Сергей. – Это всегда так. Но жить в Китеже тяжело даже таким, как мы. А уж человеку – и вовсе очень непросто. Там все хорошее, чистое, светлое… но ненастоящее…