Когда-то отсюда уходили корабли исследовать неизведанные земли, покорять Африку, Америку, Азию. Здесь росли и крепли гордость и величие европейцев – покорителей пространства, хозяев мира, смело бросивших вызов неизвестным проливам, таинственным бухтам, зловещим преданиям и варварским странам. Они заранее чувствовали себя победителями и были убеждены, что кроме смерти и удачи нет на земле силы, которая способна сбить их с намеченного пути.

Мы, два байка, Могучий и Иваныч, тоже были наследниками этой великой воли, великого порыва. Верность духу свободы, кровь Харлей-Дэвидсон в наших жилах вели нас дальше и дальше – от этого берега к берегам других континентов.

Но наша дорога к экватору шла через Париж. Там нас должны были погрузить на самолет, который приземлится в Найроби. И наши шины уже предчувствовали пыль африканских дорог…

2 ноября

Возвращение на север было окрашено в тона расставания с Европой. Наши путешественники немного утомились от бесконеч ных трасс и рады были скорее попасть в давно любимый город, взять там небольшую паузу. Отдохнуть от седла, побродить по бульварам и набережным, ощутить атмосферу праздника, который, как сказал бы папаша Хэм, всегда с тобой…

В первый день мы прошли от Лиссабона до Биаррица где-то 1000 километров. Биаррицмногозначитдлярусскогослуха. Здесьстоитодин из самых известных на Западе православных храмов – Покровский собор. Он посвящен тому же чудесному спасению Константинополя от варваров (славян, кстати), что и собор Василия Блаженного, от которого мы, собственно, и стартовали. Так что круг замкнулся.

Почти столетие назад этот курорт, нынче одна из столиц европейских серфингистов, дал приют русской эмиграции. Здесь жили Стравинский со своей возлюбленной Коко Шанель, Шаляпин, коекто из Романовых. Трудно себе представить, что еще раньше Виктор Гюго, побывав на этих берегах со своей подружкой Жюльеттой Друэ, записал в дневнике: «Надеюсь, Биарриц никогда не войдет в моду». Немного грустно и немного смешно. В чем-то такова участь почти всей Европы, обжитой и заселенной, известной и растащенной на кинокадры и цитаты…

Макс и Рощин с утра вновь сидели на берегу, курили, наблюдали за линией горизонта. Поскольку до Парижа оставалось меньше 800 километров, а за эту неделю мы покрывали и гораздо большие расстояния, ребята решили никуда не спешить и просто насладиться этим милым городом. Они еще побродили по набережной, вкусно поели и отправились в дорогу, когда день уже клонился к вечеру.

В Париж въезжали через Орлеанские ворота глубокой ночью. Когда пересекли Périférique, стало окончательно ясно: первый этап кругосветки завершен.

И это было хорошо.

Еще в Биаррице Макс написал стихотворение под названием

«Шум шторма».

Бьют волны о берег Штормовым пульсом.

Идешь без оглядки вперед Неведомым курсом.

Позади Москва

И знакомые лица,

Впереди океан новых встреч.

Навеяло за сигарой

на набережной Биаррица.

Наверное, из таких моментов,

Созерцания шторма и покорителей волн на маленьких досках, Собирается в пазл жизнь

Из кружевной паутины душевного роста.

Шагом неспешным бреду по набережной Биаррица, Я так бежал эти годы куда-то,

без шанса остановиться.

Бросив все, разорвав круг предсказуемости конца,

Обернувшись на миг, вспоминаешь о прошлом с улыбкой, Первый раз к сорока мимолетно пока ощутил

В унисон с океаном неспешно звучащий блюз свободного сердца.

Первый итог кругосветных странствий Пришел на набережной в Биаррице.

То, за чем, бросив все, побежал вперед.

После сорока лет цунами

воцарился покой в душевном пространстве.